Неточные совпадения
По воскресеньям молодежь ходила на кулачные бои к лесным дворам за Петропавловским кладбищем, куда собирались драться против рабочих ассенизационного обоза и мужиков из окрестных деревень. Обоз ставил против города знаменитого бойца — мордвина,
великана, с маленькой головой и больными глазами, всегда в слезах. Вытирая слезы грязным рукавом короткого кафтана, он стоял впереди своих, широко расставя
ноги, и добродушно вызывал...
Неточные совпадения
Чернея сквозь ночной туман, // С поднятой гордо головою, // Надменно выпрямив свой стан, // Куда-то кажет вдаль рукою // С коня могучий
великан; // А конь, притянутый уздою, // Поднялся вверх с передних
ног, // Чтоб всадник дальше видеть мог.
Трупы лесных
великанов, тлея внутри, долго сохраняют наружный вид; кора их обрастает мохом и даже травою; мне нередко случалось второпях вскочить на такой древесный труп и — провалиться
ногами до земли сквозь его внутренность: облако гнилой пыли, похожей на пыль сухого дождевика, обхватывало меня на несколько секунд…
Верстовой столб представляется
великаном и совсем как будто идет, как будто вот-вот нагонит; надбрежная ракита смотрит горою, и запоздалая овца, торопливо перебегающая по разошедшимся половицам моста, так хорошо и так звонко стучит своими копытками, что никак не хочется верить, будто есть люди, равнодушные к красотам природы, люди, способные то же самое чувствовать, сидя вечером на каменном порожке инвалидного дома, что чувствуешь только, припоминая эти милые, теплые ночи, когда и сонная река, покрывающаяся туманной дымкой, <и> колеблющаяся возле ваших
ног луговая травка, и коростель, дерущий свое горло на противоположном косогоре, говорят вам: «Мы все одно, мы все природа, будем тихи теперь, теперь такая пора тихая».
— Моя
нога! — вскрикнул городничий, бросив на Ивана Ивановича один из тех взглядов, какие бросает
великан на пигмея, ученый педант на танцевального учителя.
С похолодевшим сердцем и с чувством внезапной раздражающей слабости в
ногах атлет закрыл глаза и открыл их только тогда, когда, вслед за радостным, высоким, гортанным криком Генриетты, весь цирк вздохнул шумно и глубоко, как
великан, сбросивший со спины тяжкий груз.