Неточные совпадения
Каждый раз, когда у нее скоплялось немножко денег от продажи грибов и орехов, она
раскладывала их под окнами «тихой милостыней», а сама даже
по праздникам ходила в отрепье, в заплатах.
Они и теперь приходили к моему хозяину утром каждого воскресенья, рассаживались на скамьях вокруг кухонного стола и, ожидая хозяина, интересно беседовали. Хозяин шумно и весело здоровался с ними, пожимая крепкие руки, садился в передний угол. Появлялись счеты, пачка денег, мужики
раскладывали по столу свои счета, измятые записные книжки, — начинался расчет за неделю.
Гораздо больше нравился мне октавист Митропольский; являясь в трактир, он проходил в угол походкой человека, несущего большую тяжесть, отодвигал стул пинком ноги и садился,
раскладывая локти
по столу, положив на ладони большую, мохнатую голову. Молча выпив две-три рюмки, он гулко крякал; все, вздрогнув, повертывались к нему, а он, упираясь подбородком в ладони, вызывающе смотрел на людей; грива нечесаных волос дико осыпала его опухшее, бурое лицо.
Неточные совпадения
Потом послал за Англичанином и за ростовщиком и
разложил по счетам те деньги, которые у него были.
Там обшивали досками челн; там, переворотивши его вверх дном, конопатили и смолили; там увязывали к бокам других челнов,
по козацкому обычаю, связки длинных камышей, чтобы не затопило челнов морскою волною; там, дальше
по всему прибрежью,
разложили костры и кипятили в медных казанах смолу на заливанье судов.
— Ужасно, — басом и спокойно сказала женщина,
раскладывая по тарелкам пузатеньких рябчиков, и спросила: — А правда, что Лауница убили за то, что он хотел арестовать Витте?
— К чему ведет нас безответственный критицизм? — спросил он и, щелкнув пальцами правой руки
по книжке, продолжал: — Эта книжка озаглавлена «Исповедь человека XX века». Автор, некто Ихоров, учит: «Сделай в самом себе лабораторию и
разлагай в себе все человеческие желания, весь человеческий опыт прошлого». Он прочитал «Слепых» Метерлинка и сделал вывод: все человечество слепо.
Ругался он тоже мягко и, видимо, сожалел о том, что надо ругаться. Самгин хмурился и молчал, ожидая: что будет дальше? А Самойлов вынул из кармана пиджака коробочку карельской березы, книжку папиросной бумаги, черешневый мундштук, какую-то спичечницу,
разложил все это
по краю стола и, фабрикуя папиросу пальцами, которые дрожали, точно у алкоголика, продолжал: