Неточные совпадения
Вечером, у
ворот, я с тоскою поведал Людмиле о том, что увидел
утром, но это не произвело на нее заметного впечатления.
Было горько; на дворе сияет праздничный день, крыльцо дома,
ворота убраны молодыми березками; к каждой тумбе привязаны свежесрубленные ветви клена, рябины; вся улица весело зазеленела, все так молодо, ново; с
утра мне казалось, что весенний праздник пришел надолго и с этого дня жизнь пойдет чище, светлее, веселее.
Я познакомился с ним однажды
утром, идя на ярмарку; он стаскивал у
ворот дома с пролетки извозчика бесчувственно пьяную девицу; схватив ее за ноги в сбившихся чулках, обнажив до пояса, он бесстыдно дергал ее, ухая и смеясь, плевал на тело ей, а она, съезжая толчками с пролетки, измятая, слепая, с открытым ртом, закинув за голову мягкие и словно вывихнутые руки, стукалась спиною, затылком и синим лицом о сиденье пролетки, о подножку, наконец упала на мостовую, ударившись головою о камни.
Неточные совпадения
Было свежее майское
утро, и с неба падала изобильная роса. После бессонной и бурно проведенной ночи глуповцы улеглись спать, и в городе царствовала тишина непробудная. Около деревянного домика невзрачной наружности суетились какие-то два парня и мазали дегтем
ворота. Увидев панов, они, по-видимому, смешались и спешили наутек, но были остановлены.
На другой день
утром я проснулся рано; но Максим Максимыч предупредил меня. Я нашел его у
ворот сидящего на скамейке. «Мне надо сходить к коменданту, — сказал он, — так пожалуйста, если Печорин придет, пришлите за мной…»
Утро было свежее, но прекрасное. Золотые облака громоздились на горах, как новый ряд воздушных гор; перед
воротами расстилалась широкая площадь; за нею базар кипел народом, потому что было воскресенье; босые мальчики-осетины, неся за плечами котомки с сотовым медом, вертелись вокруг меня; я их прогнал: мне было не до них, я начинал разделять беспокойство доброго штабс-капитана.
Татьяна с ключницей простилась // За
воротами. Через день // Уж
утром рано вновь явилась // Она в оставленную сень, // И в молчаливом кабинете, // Забыв на время всё на свете, // Осталась наконец одна, // И долго плакала она. // Потом за книги принялася. // Сперва ей было не до них, // Но показался выбор их // Ей странен. Чтенью предалася // Татьяна жадною душой; // И ей открылся мир иной.
Она надела на него красную рубашечку с галуном на
вороте, причесала его волосики и
утерла лицо: он дышал тяжело, порывался всем телом и подергивал ручонками, как это делают все здоровые дети; но щегольская рубашечка, видимо, на него подействовала: выражение удовольствия отражалось на всей его пухлой фигурке.