Неточные совпадения
Пред ним, по пояс в воде, стояла Варенька, наклонив голову, выжимая руками мокрые волосы. Её
тело — розовое от холода и лучей солнца, и на нём блестели капли воды, как серебряная чешуя. Они, медленно стекая по её плечам и груди, падали в воду, и перед тем как упасть, каждая капля долго блестела на солнце, как будто ей не хотелось расстаться с
телом, омытым ею. И из волос её лилась вода, проходя между розовых пальцев
девушки, лилась с нежным, ласкающим ухо звуком.
Он смотрел с восторгом, с благоговением, как на что-то святое — так чиста и гармонична была красота этой
девушки, цветущей силой юности, он не чувствовал иных желаний, кроме желания смотреть на неё. Над головой его на ветке орешника рыдал соловей, — но для него весь свет солнца и все звуки были в этой
девушке среди волн. Волны тихо гладили её
тело, бесшумно и ласково обходя его в своем мирном течении.
Соломон разбил рукой сердоликовый экран, закрывавший свет ночной лампады. Он увидал Элиава, который стоял у двери, слегка наклонившись над
телом девушки, шатаясь, точно пьяный. Молодой воин под взглядом Соломона поднял голову и, встретившись глазами с гневными, страшными глазами царя, побледнел и застонал. Выражение отчаяния и ужаса исказило его черты. И вдруг, согнувшись, спрятав в плащ голову, он робко, точно испуганный шакал, стал выползать из комнаты. Но царь остановил его, сказав только три слова:
За краем гранитного спуска медленно плескались длинные зеленоватые волны, утреннее солнце глубоко освещало их и делало прозрачными, и на этом зеленоватом, плещущем фоне неподвижно рисовалось лежавшее на плитах
тело девушки.
Неточные совпадения
Тень листвы подобралась ближе к стволам, а Грэй все еще сидел в той же малоудобной позе. Все спало на
девушке: спали темные волосы, спало платье и складки платья; даже трава поблизости ее
тела, казалось, задремала в силу сочувствия. Когда впечатление стало полным, Грэй вошел в его теплую подмывающую волну и уплыл с ней. Давно уже Летика кричал: «Капитан, где вы?» — но капитан не слышал его.
На стенах, среди темных квадратиков фотографий и гравюр, появились две мрачные репродукции: одна с картины Беклина — пузырчатые морские чудовища преследуют светловолосую, несколько лысоватую
девушку, запутавшуюся в морских волнах, окрашенных в цвет зеленого ликера; другая с картины Штука «Грех» — нагое
тело дородной женщины обвивал толстый змей, положив на плечо ее свою тупую и глупую голову.
Он был выше Марины на полголовы, и было видно, что серые глаза его разглядывают лицо
девушки с любопытством. Одной рукой он поглаживал бороду, в другой, опущенной вдоль
тела, дымилась папироса. Ярость Марины становилась все гуще, заметней.
С тупым недоумением он вспоминал заботы
девушки о радостях его
тела, потом спрашивал себя: как могла она лгать так незаметно и ловко?
Левко посмотрел на берег: в тонком серебряном тумане мелькали легкие, как будто тени,
девушки в белых, как луг, убранный ландышами, рубашках; золотые ожерелья, монисты, дукаты блистали на их шеях; но они были бледны;
тело их было как будто сваяно из прозрачных облак и будто светилось насквозь при серебряном месяце. Хоровод, играя, придвинулся к нему ближе. Послышались голоса.