Все крепче обнимая худое, нескладное тело, она заглядывала в
глаза юноши темнеющим взглядом, а между поцелуями рассудительно доказывала...
О Симе он почти не думал, но иногда в памяти его вспыхивали прозрачные
глаза юноши, он смотрел в глубину их с жутким любопытством и смущенно убеждал покойника...
Неточные совпадения
— Скоро начнется самый клев, — объяснил
юноша, не сводя пустых
глаз с лица девушки.
«Некрасивый какой!» — заставила она себя подумать, пристально рассматривая желтоватое голодное лицо, измеряя сутулое тело с длинными, как плети, руками и неподвижными, точно из дерева, пальцами. Но взгляд ее утопал в
глазах Симы, уходя куда-то всё дальше в их светлую глубину; беспокойное тяготение заставляло ее подвигаться вплоть к
юноше, вызывая желание дотронуться до него.
После того, как Сима сблизился с Лодкой, Жуков стал еще более неприятен ему: порою он представлял себе, как толстые красные руки этого человека тянутся к телу его подруги — тогда в груди
юноши разливался острый холод, ноги дрожали, он дико выкатывал
глаза и мычал от горя.
Кривой нацелился
глазом в лицо
юноши и, усмехаясь, спросил...
Юноша, глядя вперед бездонным взглядом круглых
глаз, шаркал ногами по земле, и ему казалось, что он легко поднимается в гору.
Юноша приподнял голову — ее рука соскользнула со лба его. Он посмотрел
глазами нищего в лицо ей и, печально улыбаясь, проговорил...
Юноша гладил дрожащей рукой щеку ее, смотрел в наивные
глаза и, снова разгораясь, слушал ласковый шепот...
Его рука, вздрагивая, сама собою поднималась для удара,
глаза не могли оторваться от упорного кошачьего взгляда неподвижно и туго, точно струна, вытянувшейся женщины. Он не кончил слов своих и не успел ударить — под кроватью сильно зашумело, потом высунулась растрепанная голова Симы.
Юноша торопливо крикнул...
Лодка злобно взвизгнула и бросилась вон. Бурмистрову показалось, что она ударила его чем-то тяжелым и мягким сразу по всему телу, в
глазах у него заиграли зеленые и красные круги, он бессмысленно взглянул в темную дыру двери и, опустив руки вдоль тела, стал рассматривать Симу:
юноша тяжело вытаскивал из-под кровати свое полуголое длинное тело, он был похож на большую ящерицу.
Вавило таращил
глаза, точно ослепленный, и, все ниже наклоняясь к Симе, протягивал руку к нему, а когда
юноша сел на полу, он схватил его за тонкую шею, приподнял, поставил перед собой и заглянул в
глаза.
— Спасайтесь! — сказал мрачно Юрий, крепко обняв отца своего; горячая слеза брызнула из
глаз юноши и упала, как искра, на щеку старика и обожгла ее…
Он бросил этот вопрос, точно камень, в угол, где тесно сидела молодежь и откуда на него со страхом и восторгом смотрели
глаза юношей и девушек. Речь его, видимо, очень поразила всех, люди молчали, задумчиво опустив головы. Он обвел всех горящим взглядом и строго добавил:
Из среды тогдашнего аристократства скоро обратил на себя
глаза юноша лучшей фамилии, отличившийся уже в молодых летах на государственном поприще, жаркий почитатель всего истинного, возвышенного, ревнитель всего, что породило искусство и ум человека, пророчивший в себе мецената.
Полканов исподлобья смотрел в пылающее волнением лицо Бенковского и сознавал, что этому юноше нужно возражать словами, равными его словам по силе вложенного в них буйного чувства. Но, сознавая это, он не чувствовал желания возражать. А огромные
глаза юноши стали ещё больше, — в них горела страстная тоска. Он задыхался, белая, изящная кисть его правой руки быстро мелькала в воздухе, то судорожно сжатая в кулак и угрожающая, то как бы ловя что-то в пространстве и бессильная поймать.
Неточные совпадения
— Узнаю коней ретивых по каким-то их таврам,
юношей влюбленных узнаю по их
глазам, — продекламировал Степан Аркадьич. — У тебя всё впереди.
— Узнаю коней ретивых по каким-то их таврам,
юношей влюбленных узнаю по их
глазам, — продекламировал Степан Аркадьевич точно так же, как прежде Левину.
Там была до невозможного обнаженная красавица Лиди, жена Корсунского; там была хозяйка, там сиял своею лысиной Кривин, всегда бывший там, где цвет общества; туда смотрели
юноши, не смея подойти; и там она нашла
глазами Стиву и потом увидала прелестную фигуру и голову Анны в черном бархатном платье.
Странное дело! оттого ли, что честолюбие уже так сильно было в них возбуждено; оттого ли, что в самых
глазах необыкновенного наставника было что-то говорящее
юноше: вперед! — это слово, производящее такие чудеса над русским человеком, — то ли, другое ли, но
юноша с самого начала искал только трудностей, алча действовать только там, где трудно, где нужно было показать бóльшую силу души.
Еще более неприятно было установить, что его отношение к Мише совпадает с отношением Безбедова, который смотрел на
юношу, дико выкатывая
глаза, с неприкрытой злостью и говорил с ним презрительно, рычащими словами.