Яков дал ему деньги и быстро пошёл прочь возмущённый, испуганный. «Он
меня дураком считает, он думает, что я его боюсь, подлец! Нет, погоди же…»
Неточные совпадения
«Надо, чтоб тёща скорее переехала к нам, а Алексея — прочь. Наталью приласкать следует. „Гляди, как любят“. Так ведь это он не от любови, а от убожества своего в петлю полез. Хорошо, что он идёт в монахи, в людях ему делать нечего. Это — хорошо. Тихон —
дурак, он должен был раньше сказать
мне».
—
Я не
дурак, — сердито ответил сын.
«Врёт? Фальшивит? Капкан ставит
мне, в руки взять хочет? Или в самом деле не догадался,
дурак?»
— Слышал
я… Его,
дурака, прогнать нужно, да — много знает он о семейном, нашем…
— Ты, старый
дурак, не шути,
я тебе не товарищ!
— Последняя война, больше не хотят. И теперь — все товарищи. А для
дурака я действительно стар.
—
Дурак, а правду понял раньше всех. Вот оно как повернулось.
Я говорил: всем каторга! И — пришло. Смахнули, как пыль тряпицей. Как стружку смели. Так-то, Пётр Ильич. Да. Чёрт строгал, а ты — помогал. А — к чему всё? Грешили, грешили, — счёта нет грехам!
Я всё смотрел: диво! Когда конец? Вот наступил на вас конец. Отлилось вам свинцом всё это… Потеряла кибитка колесо…
«Черт возьми! — продолжал он почти вслух, — говорит со смыслом, а как будто… Ведь и
я дурак! Да разве помешанные не говорят со смыслом? А Зосимов-то, показалось мне, этого-то и побаивается! — Он стукнул пальцем по лбу. — Ну что, если… ну как его одного теперь пускать? Пожалуй, утопится… Эх, маху я дал! Нельзя!» И он побежал назад, вдогонку за Раскольниковым, но уж след простыл. Он плюнул и скорыми шагами воротился в «Хрустальный дворец» допросить поскорее Заметова.
Не любишь ты меня, естественное дело: // С другими я и так и сяк, // С тобою говорю несмело, // Я жалок, я смешон, я неуч,
я дурак.
— Ты все выпытываешь меня, Клим Иванов! А, конечно, сам лучше, чем я, все знаешь. Чего же выпытывать? Насколько
я дурак, я сам знаю, ты помоги мне понять: почему я дурак?
— Нет, нет, — перебил он и торопливо поерошил голову, — не говорите этого. Лучше назовите
меня дураком, но я честный, честный, честный! Я никому не позволю усомниться… Никто не смеет!
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь,
дурак! Ты привык там обращаться с другими:
я, брат, не такого рода! со
мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)
Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий (бьет себя по лбу).Как
я — нет, как
я, старый
дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Хлестаков.
Я с тобою,
дурак, не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет.
Я не хочу этого супу, дай
мне другого.
Городничий. Ах, боже мой!
Я, ей-ей, не виноват ни душою, ни телом. Не извольте гневаться! Извольте поступать так, как вашей милости угодно! У
меня, право, в голове теперь…
я и сам не знаю, что делается. Такой
дурак теперь сделался, каким еще никогда не бывал.
Хлестаков. Ну что, видишь,
дурак, как
меня угощают и принимают? (Начинает писать.)