Всё было страшно интересно, всё держало меня в напряжении, и от всего просачивалась в сердце какая-то тихая, неутомляющая грусть. И грусть и радость
жили в людях рядом, нераздельно почти, заменяя одна другую с неуловимой, непонятной быстротой.
Неточные совпадения
Но правда выше жалости, и ведь не про себя я рассказываю, а про тот тесный, душный круг жутких впечатлений,
в котором
жил, — да и по сей день
живет, — простой русский
человек.
В доме, битком набитом
людьми, он
жил одиноко, любил сидеть
в полутемных углах, а вечером у окна.
— А непонятно мне — на что они? Ползают и ползают, черные. Господь всякой тле свою задачу задал: мокрица показывает, что
в доме сырость; клоп — значит, стены грязные; вошь нападает — нездоров будет
человек, — всё понятно! А эти, — кто знает, какая
в них сила
живет, на что они насылаются?
Вот она и пошла по миру, за милостью к
людям, а
в та пора люди-то богаче
жили, добрее были, — славные балахонские плотники да кружевницы, — всё напоказ народ!
— Вот что, Ленька, голуба́ душа, ты закажи себе это:
в дела взрослых не путайся! Взрослые —
люди порченые; они богом испытаны, а ты еще нет, и —
живи детским разумом. Жди, когда господь твоего сердца коснется, дело твое тебе укажет, на тропу твою приведет, — понял? А кто
в чем виноват — это дело не твое. Господу судить и наказывать. Ему, а — не нам!
— Законы? Это значит — обычаи, — веселее и охотнее говорил старик, поблескивая умными, колючими глазами. —
Живут люди,
живут и согласятся: вот этак — лучше всего, это мы и возьмем себе за обычай, поставим правилом, законом! Примерно: ребятишки, собираясь играть, уговариваются, как игру вести,
в каком порядке. Ну, вот уговор этот и есть — закон!
Весь дом был тесно набит невиданными мною
людьми:
в передней половине
жил военный из татар, с маленькой круглой женою; она с утра до вечера кричала, смеялась, играла на богато украшенной гитаре и высоким, звонким голосом пела чаще других задорную песню...
Правду он гнал,
людей истязал,
Жил во зле, словно сыч
в дупле.
Рассказывать о дедушке не хотелось, я начал говорить о том, что вот
в этой комнате
жил очень милый
человек, но никто не любил его, и дед отказал ему от квартиры. Видно было, что эта история не понравилась матери, она сказала...
Я вскочил с постели, вышиб ногами и плечами обе рамы окна и выкинулся на двор,
в сугроб снега.
В тот вечер у матери были гости, никто не слыхал, как я бил стекла и ломал рамы, мне пришлось пролежать
в снегу довольно долго. Я ничего не сломал себе, только вывихнул руку из плеча да сильно изрезался стеклами, но у меня отнялись ноги, и месяца три я лежал, совершенно не владея ими; лежал и слушал, как всё более шумно
живет дом, как часто там, внизу, хлопают двери, как много ходит
людей.
Он знал историю жизни почти каждого слобожанина, зарытого им
в песок унылого, голого кладбища, он как бы отворял пред нами двери домов, мы входили
в них, видели, как
живут люди, чувствовали что-то серьезное, важное. Он, кажется, мог бы говорить всю ночь до утра, но как только окно сторожки мутнело, прикрываясь сумраком, Чурка вставал из-за стола...
Неточные совпадения
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты
человек умный и не любишь пропускать того, что плывет
в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не
живет где-нибудь инкогнито…
«Это, говорит, молодой
человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит,
в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю
живет, из трактира не едет, забирает все на счет и ни копейки не хочет платить».
Цыфиркин. Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь
в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл Господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно
жить не люблю. На досуге ребят обучаю. Вот и у их благородия с парнем третий год над ломаными бьемся, да что-то плохо клеятся; ну, и то правда,
человек на
человека не приходит.
В голове его мелькал какой-то рай,
в котором
живут добродетельные
люди, делают добродетельные дела и достигают добродетельных результатов.
Константин Левин заглянул
в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос молодой
человек в поддевке, а молодая рябоватая женщина,
в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата не видно было. У Константина больно сжалось сердце при мысли о том,
в среде каких чужих
людей живет его брат. Никто не услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что говорил господин
в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.