Иногда их выкидывали
на дорогу, словно мешки, а они снова ломились в дверь кабака; она хлопала, дребезжала, взвизгивал блок, начиналась драка, — смотреть на всё это сверху было очень занятно.
Неточные совпадения
До нее как будто спал я, спрятанный в темноте, но явилась она, разбудила, вывела
на свет, связала всё вокруг меня в непрерывную нить, сплела всё в разноцветное кружево и сразу стала
на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и
дорогим человеком, — это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни.
— Хитрят всё, богу
на смех! Ну, а дедушка хитрости эти видит да нарочно дразнит Яшу с Мишей: «Куплю, говорит, Ивану рекрутскую квитанцию, чтобы его в солдаты не забрали: мне он самому нужен!» А они сердятся, им этого не хочется, и денег жаль, — квитанция-то
дорогая!
— Даст ему дед пятишницу, он
на три рубля купит, а
на десять украдет, — невесело говорила она. — Любит воровать, баловник! Раз попробовал, — ладно вышло, а дома посмеялись, похвалили за удачу, он и взял воровство в обычай. А дедушка смолоду бедности-горя до́сыта отведал — под старость жаден стал, ему деньги
дороже детей кровных, он рад даровщине! А Михайло с Яковом…
То, что мать не хочет жить в своей семье, всё выше поднимает ее в моих мечтах; мне кажется, что она живет
на постоялом дворе при большой
дороге, у разбойников, которые грабят проезжих богачей и делят награбленное с нищими.
Бабушка уже загородила
дорогу матери, махая
на нее руками, словно
на курицу, она загоняла ее в дверь и ворчала сквозь зубы...
А в те поры деньги были
дороги, вещи — дешевы, гляжу я
на них,
на мать твою с отцом — экие ребята, думаю, экие дурачишки!
Так и сделалось: вывернулась оглобля дорогой-то, чуть не убило деда с Михайлом да Климом, и задержались они, а как, поправившись, доскакали до церкви — Варя-то с Максимом
на паперти стоят, обвенчаны, слава те, господи!
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже было посадить в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь город принял меня за генерал-губернатора.
Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить
на дороге: авось кто-нибудь поднимет!
Неточные совпадения
Хлестаков. Чрезвычайно неприятна. Привыкши жить, comprenez vous [понимаете ли (фр.).], в свете и вдруг очутиться в
дороге: грязные трактиры, мрак невежества… Если б, признаюсь, не такой случай, который меня… (посматривает
на Анну Андреевну и рисуется перед ней)так вознаградил за всё…
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право, мне ты очень нравишься. В
дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков
на чай.
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста:
на что больше барин твой обращает внимание, то есть что ему в
дороге больше нравится?
Лука стоял, помалчивал, // Боялся, не наклали бы // Товарищи в бока. // Оно быть так и сталося, // Да к счастию крестьянина //
Дорога позагнулася — // Лицо попово строгое // Явилось
на бугре…
Поспел горох! Накинулись, // Как саранча
на полосу: // Горох, что девку красную, // Кто ни пройдет — щипнет! // Теперь горох у всякого — // У старого, у малого, // Рассыпался горох //
На семьдесят
дорог!