Неточные совпадения
Бешено звенела гитара, дробно стучали каблуки, на
столе и в шкапу дребезжала посуда, а среди кухни огнем пылал Цыганок, реял коршуном, размахнув руки, точно крылья, незаметно передвигая ноги; гикнув, приседал на пол и метался золотым стрижом,
освещая всё вокруг блеском шелка, а шелк, содрогаясь и струясь, словно горел и плавился.
Он зажег серную спичку,
осветив синим огнем свое лицо хорька, измазанное сажей, высмотрел свечу на
столе и, не торопясь, сел рядом с бабушкой.
Освещая стол, лампа оставляла комнату в сумраке, наполненном дымом табака; у стены, вытянув и неестественно перекрутив длинные ноги, сидел Поярков, он, как всегда, низко нагнулся, глядя в пол, рядом — Алексей Гогин и человек в поддевке и смазных сапогах, похожий на извозчика; вспыхнувшая в углу спичка осветила курчавую бороду Дунаева. Клим сосчитал головы, — семнадцать.
Неточные совпадения
Он не раздеваясь ходил своим ровным шагом взад и вперед по звучному паркету освещенной одною лампой столовой, по ковру темной гостиной, в которой свет отражался только на большом, недавно сделанном портрете его, висевшем над диваном, и чрез ее кабинет, где горели две свечи,
освещая портреты ее родных и приятельниц и красивые, давно близко знакомые ему безделушки ее письменного
стола. Чрез ее комнату он доходил до двери спальни и опять поворачивался.
Лампа, плохо
освещая просторную кухню, искажала формы вещей: медная посуда на полках приобрела сходство с оружием, а белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол
стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди. Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку на колено, он прижимал ее рукой, а другою дергал свои реденькие усы.
Два самовара стояли на
столе, извергая пар, около каждого мерцали стеариновые свечи, очень слабо
освещая синеватый сумрак.
Огонь лампы, как бы поглощенный медью самовара, скупо
освещал три фигуры, окутанные жарким сумраком. Лютов, раскачиваясь на стуле, двигал челюстями, чмокал и смотрел в сторону Туробоева, который, наклонясь над
столом, писал что-то на измятом конверте.
На пороге одной из комнаток игрушечного дома он остановился с невольной улыбкой: у стены на диване лежал Макаров, прикрытый до груди одеялом, расстегнутый ворот рубахи обнажал его забинтованное плечо; за маленьким, круглым столиком сидела Лидия; на
столе стояло блюдо, полное яблок; косой луч солнца, проникая сквозь верхние стекла окон,
освещал алые плоды, затылок Лидии и половину горбоносого лица Макарова. В комнате было душисто и очень жарко, как показалось Климу. Больной и девушка ели яблоки.