Неточные совпадения
После святок
мать отвела меня и Сашу, сына дяди Михаила, в школу. Отец Саши женился, мачеха
с первых же дней невзлюбила пасынка, стала бить его, и, по настоянию бабушки, дед взял Сашу к себе. В школу мы ходили
с месяц времени, из всего, что мне было преподано в ней, я помню только, что на вопрос: «Как твоя фамилия?» — нельзя ответить просто: «Пешков», — а надобно сказать: «Моя фамилия — Пешков». А также нельзя сказать учителю: «Ты, брат, не кричи, я тебя не боюсь…»
Мать отца померла рано, а когда ему минуло девять лет, помер и дедушка, отца взял к себе крестный — столяр, приписал его в цеховые города Перми и стал учить своему мастерству, но отец убежал от него,
водил слепых по ярмаркам, шестнадцати лет пришел в Нижний и стал работать у подрядчика — столяра на пароходах Колчина. В двадцать лет он был уже хорошим краснодеревцем, обойщиком и драпировщиком. Мастерская, где он работал, была рядом
с домами деда, на Ковалихе.
Это помешало мне
проводить мать в церковь к венцу, я мог только выйти за ворота и видел, как она под руку
с Максимовым, наклоня голову, осторожно ставит ноги на кирпич тротуара, на зеленые травы, высунувшиеся из щелей его, — точно она шла по остриям гвоздей.
Эта нелепая, темная жизнь недолго продолжалась; перед тем, как
матери родить, меня
отвели к деду. Он жил уже в Кунавине, занимая тесную комнату
с русской печью и двумя окнами на двор, в двухэтажном доме на песчаной улице, опускавшейся под горку к ограде кладбища Напольной церкви.
Я давно уже перестал гулять и почти все время
проводил с матерью в ее новой горнице, где стояла моя кроватка, лежали мои книжки, удочки, снятые с удилищ, и камешки.
Забывая, или, лучше сказать, жертвуя своими удовольствиями и охотами, я
проводил с матерью более времени, был нежнее обыкновенного.
Неточные совпадения
С согласья
матерей, // В селе Крутые
Заводи // Божественному пению // Стал девок обучать;
Проводив княжну Сорокину до
матери, Варя подала руку деверю и тотчас же начала говорить
с ним о том, что интересовало его. Она была взволнована так, как он редко видал ее.
Через минуту она вышла из галереи
с матерью и франтом, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный — даже не обернулась, даже не заметила его страстного взгляда, которым он долго ее
провожал, пока, спустившись
с горы, она не скрылась за липками бульвара…
Зимними вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и
мать будут удивлены новыми мыслями сына. Уже фонарщик
с лестницей на плече легко бегал от фонаря к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла. Бежали лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский,
провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил
с угла на угол.
— Нет, не камнем! — горячо возразила она. — Любовь налагает долг, буду твердить я, как жизнь налагает и другие долги: без них жизни нет. Вы стали бы сидеть
с дряхлой, слепой
матерью,
водить ее, кормить — за что? Ведь это невесело — но честный человек считает это долгом, и даже любит его!