Цитаты со словом «понятные»
Когда говорили интересное и
понятное, Климу было выгодно, что взрослые забывали о нем, но, если споры утомляли его, он тотчас напоминал о себе, и мать или отец изумлялись...
Варавка был самый интересный и
понятный для Клима. Он не скрывал, что ему гораздо больше нравится играть в преферанс, чем слушать чтение. Клим чувствовал, что и отец играет в карты охотнее, чем слушает чтение, но отец никогда не сознавался в этом. Варавка умел говорить так хорошо, что слова его ложились в память, как серебряные пятачки в копилку. Когда Клим спросил его: что такое гипотеза? — он тотчас ответил...
— Иногда кажется, что понимать — глупо. Я несколько раз ночевал в поле; лежишь на спине, не спится, смотришь на звезды, вспоминая книжки, и вдруг — ударит, — эдак, знаешь, притиснет: а что, если величие и необъятность вселенной только — глупость и чье-то неумение устроить мир
понятнее, проще?
Когда она, кончив читать, бросила книгу на кушетку и дрожащей рукою налила себе еще ликера, Самгин, потирая лоб, оглянулся вокруг, как человек, только что проснувшийся. Он с удивлением почувствовал, что мог бы еще долго слушать звучные, но мало
понятные стихи на чужом языке.
— Но, по вере вашей, Кутузов, вы не можете претендовать на роль вождя. Маркс не разрешает это, вождей — нет, историю делают массы. Лев Толстой развил эту ошибочную идею
понятнее и проще Маркса, прочитайте-ка «Войну и мир».
Клим Самгин привык измерять людей мерою, наиболее
понятной ему, и эти два актера окрашивали для него в свой цвет всех друзей дяди Хрисанфа.
Но, чувствуя себя в состоянии самообороны и несколько торопясь с выводами из всего, что он слышал, Клим в неприятной ему «кутузовщине» уже находил ценное качество: «кутузовщина» очень упрощала жизнь, разделяя людей на однообразные группы, строго ограниченные линиями вполне
понятных интересов.
«Раздавили и — любуются фальшфейерами, лживыми огнями. Макаров прав: люди — это икра. Почему не я сказал это, а — он?.. И Диомидов прав, хотя глуп: людям следует разъединиться, так они виднее и
понятней друг другу. И каждый должен иметь место для единоборства. Один на один люди удобопобеждаемее…»
«Каждый пытается навязать тебе что-нибудь свое, чтоб ты стал похож на него и тем
понятнее ему. А я — никому, ничего не навязываю», — думал он с гордостью, но очень внимательно вслушивался в суждения Спивак о литературе, и ему нравилось, как она говорит о новой русской поэзии.
Впервые за все время связи с нею Клим услыхал в ее словах нечто
понятное и родственное ему.
— Ни в одной стране люди не нуждаются в сдержке, в обуздании их фантазии так, как они нуждаются у нас, — сказал он, тыкая себя пальцем в мягкую грудь, и эти слова, очень
понятные Самгину, заставили его подумать...
«Почти старик уже. Он не видит, что эти люди относятся к нему пренебрежительно. И тут чувствуется глупость: он должен бы для всех этих людей быть ближе,
понятнее студента». И, задумавшись о Дьяконе, Клим впервые спросил себя: не тем ли Дьякон особенно неприятен, что он, коренной русский церковник, сочувствует революционерам?
Два-три свидания с ними не сделали их
понятнее.
В последний вечер пред отъездом в Москву Самгин сидел в Монастырской роще, над рекою, прислушиваясь, как музыкально колокола церквей благовестят ко всенощной, — сидел, рисуя будущее свое: кончит университет, женится на простой, здоровой девушке, которая не мешала бы жить, а жить надобно в провинции, в тихом городе, не в этом, где слишком много воспоминаний, но в таком же вот, где подлинная и грустная правда человеческой жизни не прикрыта шумом нарядных речей и выдумок и где честолюбие людское
понятней, проще.
Но он понял, что о себе думает по привычке, механически. Ему было страшно, и его угнетало сознание своей беспомощности. Он был вырван из обычного,
понятного ему, но, не понимая мотивов поступка Варвары, уже инстинктивно одобрял его.
— А некий студент Познер, Позерн, — инородец, как слышите, — из окна вагона кричит простодушно: «Да здравствует революция!» Его — в солдаты, а он вот извольте! Как же гениальная власть наша должна перевести возглас этот на язык,
понятный ей? Идиотская власть я, — должна она сказать сама себе и…
— Представь — не огорчает, — как бы с удивлением отозвалась она. — Знаешь, как-то
понятнее все становится: кто, куда, зачем.
«Это она говорит потому, что все более заметными становятся люди, ограниченные идеологией русского или западного социализма, — размышлял он, не открывая глаз. — Ограниченные люди —
понятнее. Она видит, что к моим словам прислушиваются уже не так внимательно, вот в чем дело».
«Мысли, как черные мухи», — вспомнил Самгин строчку стихов и подумал, что люди типа Кутузова и вообще — революционеры
понятнее так называемых простых людей; от Поярковых, Усовых и прочих знаешь, чего можно ждать, а вот этот, в чесунче, может быть, член «Союза русского народа», а может быть, тоже революционер.
— А — что? Ты — пиши! — снова топнул ногой поп и схватился руками за голову, пригладил волосы: — Я — имею право! — продолжал он, уже не так громко. — Мой язык
понятнее для них, я знаю, как надо с ними говорить. А вы, интеллигенты, начнете…
Не желая видеть Дуняшу, он зашел в ресторан, пообедал там, долго сидел за кофе, курил и рассматривал, обдумывал Марину, но
понятнее для себя не увидел ее. Дома он нашел письмо Дуняши, — она извещала, что едет — петь на фабрику посуды, возвратится через день. В уголке письма было очень мелко приписано: «Рядом с тобой живет подозрительный, и к нему приходил Судаков. Помнишь Судакова?»
От всего, что он думал, Марина не стала
понятнее, а наиболее непонятным оставалось ее спокойное отношение к террористическому акту.
«Ревнует?» — мелькнула у Самгина догадка, и — все стало проще,
понятней.
Марина засмеялась. Каждый раз, беседуя с нею, он ощущал зависть к ее умению распоряжаться словами, формировать мысли, но после беседы всегда чувствовал, что Марина не стала
понятнее и центральная ее мысль все-таки неуловима.
Ушел он в настроении, не совсем
понятном ему: эта беседа взволновала его гораздо более, чем все другие беседы с Мариной; сегодня она дала ему право считать себя обиженным ею, но обиды он не чувствовал.
— Пророками — и надолго! — будут двое: Леонид Андреев и Сологуб, а за ними пойдут и другие, вот увидишь! Андреев — писатель, небывалый у нас по смелости, а что он грубоват — это не беда! От этого он только
понятнее для всех. Ты, Клим Иванович, напрасно морщишься, — Андреев очень самобытен и силен. Разумеется, попроще Достоевского в мыслях, но, может быть, это потому, что он — цельнее. Читать его всегда очень любопытно, хотя заранее знаешь, что он скажет еще одно — нет! — Усмехаясь, она подмигнула...
—
Понятней для меня ты не стала, — пробормотал Самгин с досадой, но и с печалью. — Такая умная, красивая. Подавляюще красивая…
«Да, она объяснила себя, но — не стала
понятней, нет! Она объяснила свое поведение, но не противоречие между ее умом и… верованиями».
Если б оно не завершилось нелепым купаньем в чане, если б она идольски неподвижно просидела два часа дикой пляски этих идиотов — было бы лучше. Да, было бы
понятнее. Наверное — понятнее.
И, стремясь возвыситься над испытанным за этот день, — возвыситься посредством самонасыщения словесной мудростью, — Самгин повторил про себя фразы недавно прочитанного в либеральной газете фельетона о текущей литературе; фразы звучали по-новому задорно, в них говорилось «о духовной нищете людей, которым жизнь кажется простой,
понятной», о «величии мучеников независимой мысли, которые свою духовную свободу ценят выше всех соблазнов мира».
Цитаты из русской классики со словом «понятные»
Ассоциации к слову «понятный»
Синонимы к слову «понятные»
Предложения со словом «понятный»
- Как правило, этим понятным делом становится просмотр котиков в фейсбуке.
- Ей на самом деле стала понятней вся ситуация в целом и количество желающих, в частности.
- По вполне понятным причинам имени её здесь я привести не могу.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «понятный»
Что (кто) бывают «понятными»
Значение слова «понятный»
ПОНЯ́ТНЫЙ, -ая, -ое; -тен, -тна, -тно. 1. Доступный пониманию; ясный, вразумительный. Понятное объяснение. Понятный ответ. Понятная речь. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ПОНЯТНЫЙ
Афоризмы русских писателей со словом «понятный»
- Так же как и смерть, загадка семьи не понятна, не разрешена. Династии, общества, империи обращались в прах, если в них начинала рушиться семья…
- Признано всеми за непреложную истину, что драматический язык, как язык разговорный, должен быть в высшей степени естествен, т.е. отрывист, чужд вводных предложений, чист, прост, короток, ясен, понятен без напряжения.
- Что хорошо понятно, то легко и свободно излагается.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно