Неточные совпадения
Самгин взял бутылку
белого вина, прошел к столику у окна; там, между стеною и
шкафом, сидел, точно в ящике, Тагильский, хлопая себя по колену измятой картонной маской. Он был в синей куртке и в шлеме пожарного солдата и тяжелых сапогах, все это странно сочеталось с его фарфоровым лицом. Усмехаясь, он посмотрел на Самгина упрямым взглядом нетрезвого человека.
— Это — ее! — сказала Дуняша. — Очень богатая, — шепнула она, отворяя тяжелую дверь в магазин, тесно набитый церковной утварью. Ослепительно сверкало серебро подсвечников, сияли золоченые дарохранильницы за стеклами
шкафа, с потолка свешивались кадила; в
белом и желтом блеске стояла большая женщина, туго затянутая в черный шелк.
Белые двери привели в небольшую комнату с окнами на улицу и в сад. Здесь жила женщина. В углу, в цветах, помещалось на мольберте большое зеркало без рамы, — его сверху обнимал коричневыми лапами деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со множеством разноцветных подушек, над нею, на стене, — дорогой шелковый ковер, дальше —
шкаф, тесно набитый книгами, рядом с ним — хорошая копия с картины Нестерова «У колдуна».
Самгин снял шляпу, поправил очки, оглянулся: у окна, раскаленного солнцем, — широкий кожаный диван, пред ним, на полу, — старая, истоптанная шкура
белого медведя, в углу —
шкаф для платья с зеркалом во всю величину двери; у стены — два кожаных кресла и маленький, круглый стол, а на нем графин воды, стакан.
Самгин почувствовал, что он теряет сознание, встал, упираясь руками в стену, шагнул, ударился обо что-то гулкое, как пустой
шкаф.
Белые облака колебались пред глазами, и глазам было больно, как будто горячая пыль набилась в них. Он зажег спичку, увидел дверь, погасил огонек и, вытолкнув себя за дверь, едва удержался на ногах, — все вокруг колебалось, шумело, и ноги были мягкие, точно у пьяного.
Неточные совпадения
Наконец бросилась к свечке, схватила ее и осветила
шкаф. Там, с ожесточенным нетерпением, взяла она мантилью на
белом пуху, еще другую, черную, шелковую, накинула первую на себя, а на нее шелковую, отбросив пуховую косынку прочь.
Звеневшие ключи были от домашних
шкафов, сундуков, ларцов и шкатулок, где хранились старинное богатое
белье, полотна, пожелтевшие драгоценные кружева, брильянты, назначавшиеся внучкам в приданое, а главное — деньги. От чая, сахара, кофе и прочей провизии ключи были у Василисы.
Лакей зажег свечу и побежал за
шкаф надеть что-нибудь сверх
белья.
Постепенно, как фотографический снимок в проявителе, выступило ее лицо: щеки,
белая полоска зубов, губы. Встала, подошла к зеркальной двери
шкафа.
Помню такой случай: из конторы богатой фирмы Бордевиль украли двадцатипудовый несгораемый
шкаф с большими деньгами. Кража, выходящая из ряда обыкновенных: взломали двери и увезли
шкаф из Столешникова переулка — самого людного места — в августе месяце среди
белого дня. Полицию поставили на ноги, сыскнушка разослала агентов повсюду, дело вел знаменитый в то время следователь по особо важным делам Кейзер, который впоследствии вел расследование событий Ходынки, где нам пришлось опять с ним встретиться.