Неточные совпадения
Лошадь брыкалась, ее с размаха
бил по задним ногам осколком доски рабочий; солдат круто, как в цирке, повернул лошадь, наотмашь хлестнул шашкой по лицу рабочего, тот покачнулся, заплакал кровью, успел
еще раз ткнуть доской в пах коня и свалился под ноги ему, а солдат снова замахал саблею на Туробоева.
Неточные совпадения
— Вот в рассуждении того теперь идет речь, панове добродийство, — да вы, может быть, и сами лучше это знаете, — что многие запорожцы позадолжались в шинки жидам и своим братьям столько, что ни один черт теперь и веры неймет. Потом опять в рассуждении того пойдет речь, что есть много таких хлопцев, которые
еще и в глаза не видали, что такое война, тогда как молодому человеку, — и сами знаете, панове, — без войны не можно пробыть. Какой и запорожец из него, если он
еще ни
разу не
бил бусурмена?
Еще раз перекрестила,
еще раз прошептала какую-то молитву и вдруг — и вдруг поклонилась и мне точно так же, как наверху Тушарам, — глубоким, медленным, длинным поклоном — никогда не забуду я этого! Так я и вздрогнул и сам не знал отчего. Что она хотела сказать этим поклоном: «вину ли свою передо мной признала?» — как придумалось мне
раз уже очень долго спустя — не знаю. Но тогда мне тотчас же
еще пуще стало стыдно, что «сверху они оттудова смотрят, а Ламберт так, пожалуй, и
бить начнет».
Разумеется, ввязался и прокурор. Он попросил Алешу
еще раз описать, как это все было, и несколько
раз настаивал, спрашивая: точно ли подсудимый, бия себя в грудь, как бы на что-то указывал? Может быть, просто
бил себя кулаком по груди?
— Длинный припадок такой-с, чрезвычайно длинный-с. Несколько часов-с али, пожалуй, день и другой продолжается-с.
Раз со мной продолжалось это дня три, упал я с чердака тогда. Перестанет
бить, а потом зачнет опять; и я все три дня не мог в разум войти. За Герценштубе, за здешним доктором, тогда Федор Павлович посылали-с, так тот льду к темени прикладывал да
еще одно средство употребил… Помереть бы мог-с.
— Говоря откровенно, мне жаль этого старого дурака, —
еще раз заметил Стабровский, крутя усы. — И ничего не поделаешь. Будем
бить его же пятачком, а это самая беспощадная из всех войн.