Неточные совпадения
Марина, схватив Кутузова за рукав, потащила его к роялю, там они запели «Не искушай». Климу показалось, что бородач поет излишне чувствительно, это не гармонирует с его коренастой фигурой, мужиковатым лицом, — не гармонирует и даже несколько смешно. Сильный и
богатый голос Марины оглушал, она плохо владела им, верхние ноты звучали резко, крикливо. Клим был очень доволен, когда Кутузов, кончив дуэт, бесцеремонно
сказал ей...
С полчаса Клим греб против течения, девушки молчали, прислушиваясь, как хрупко плещет под ударами весел темная вода. Небо все
богаче украшалось звездами. Берега дышали пьяненьким теплом весны. Алина, вздохнув,
сказала...
— Один естественник, знакомый мой, очень даровитый парень, но — скотина и альфонс, — открыто живет с
богатой, старой бабой, — хорошо
сказал: «Мы все живем на содержании у прошлого». Я как-то упрекнул его, а он и — выразился. Тут, брат, есть что-то…
«А что, если я
скажу, что он актер, фокусник, сумасшедший и все речи его — болезненная, лживая болтовня? Но — чего ради, для кого играет и лжет этот человек,
богатый, влюбленный и, в близком будущем, — муж красавицы?»
Он чувствовал, что ему необходимо видеть человека, возглавляющего огромную,
богатую Русь, страну, населенную каким-то скользким народом, о котором трудно
сказать что-нибудь определенное, трудно потому, что в этот народ слишком обильно вкраплены какие-то озорниковатые люди.
— Это — ее! —
сказала Дуняша. — Очень
богатая, — шепнула она, отворяя тяжелую дверь в магазин, тесно набитый церковной утварью. Ослепительно сверкало серебро подсвечников, сияли золоченые дарохранильницы за стеклами шкафа, с потолка свешивались кадила; в белом и желтом блеске стояла большая женщина, туго затянутая в черный шелк.
— Вы, разумеется, знаете, что Локтев — юноша очень способный и душа — на редкость чистая. Но жажда знания завлекла его в кружок гимназистов и гимназисток — из
богатых семей; они там, прикрываясь изучением текущей литературы… тоже литература, я вам
скажу! — почти вскрикнул он, брезгливо сморщив лицо. — На самом деле это — болваны и дурехи с преждевременно развитым половым любопытством, — они там… — Самойлов быстро покрутил рукою над своей головой. — Вообще там обнажаются, касаются и… черт их знает что!
— Это ты — из деликатности, —
сказала Варвара, задыхаясь. — Ах, какое подлое, грубое животное Стратонов… Каменщик. Мерзавец… Для
богатых баб… А ты — из гордости. Ты — такой чистый, честный. В тебе есть мужество… не соглашаться с жизнью…
— Так… бездельник, —
сказала она полулежа на тахте, подняв руки и оправляя пышные волосы. Самгин отметил, что грудь у нее высокая. — Живет восторгами. Сын очень
богатого отца, который что-то продает за границу. Дядя у него — член Думы. Они оба с Пыльниковым восторгами живут. Пыльников недавно привез из провинции жену, косую на правый глаз, и 25 тысяч приданого. Вы бываете в Думе?
— Брось, — небрежно махнув рукой,
сказал Дронов. — Кому все это интересно? Жила одинокая,
богатая вдова, ее за это укокали, выморочное имущество поступило в казну, казна его продает, вот и все, и — к черту!
Неточные совпадения
— Послушай, слепой! —
сказал Янко, — ты береги то место… знаешь? там
богатые товары…
скажи (имени я не расслышал), что я ему больше не слуга; дела пошли худо, он меня больше не увидит; теперь опасно; поеду искать работы в другом месте, а ему уж такого удальца не найти.
— Я
богаче вас, —
сказал я, — у меня, кроме этого, есть еще убеждение — именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастие родиться.
— Ну, поискать в других местах, поездить. — Тут
богатая мысль сверкнула в голове Чичикова, глаза его стали побольше. — Да вот прекрасное средство! —
сказал он, глядя в глаза Платонову.
Откуда возьмется и надутость и чопорность, станет ворочаться по вытверженным наставлениям, станет ломать голову и придумывать, с кем и как, и сколько нужно говорить, как на кого смотреть, всякую минуту будет бояться, чтобы не
сказать больше, чем нужно, запутается наконец сама, и кончится тем, что станет наконец врать всю жизнь, и выдет просто черт знает что!» Здесь он несколько времени помолчал и потом прибавил: «А любопытно бы знать, чьих она? что, как ее отец?
богатый ли помещик почтенного нрава или просто благомыслящий человек с капиталом, приобретенным на службе?
Услыша, что у батюшки триста душ крестьян, «легко ли! —
сказала она, — ведь есть же на свете
богатые люди!