Неточные совпадения
Похолодев от испуга, Клим стоял на лестнице, у него щекотало
в горле, слезы выкатывались из глаз, ему захотелось убежать
в сад, на двор, спрятаться; он подошел к
двери крыльца, — ветер кропил
дверь осенним дождем. Он постучал
в дверь кулаком, поцарапал ее ногтем, ощущая, что
в груди что-то сломилось, исчезло, опустошив его. Когда, пересилив себя, он
вошел в столовую, там уже танцевали кадриль, он отказался танцевать, подставил к роялю стул и стал играть кадриль
в четыре руки с Таней.
Он, мать и Варавка сгрудились
в дверях, как бы не решаясь
войти в комнату; Макаров подошел, выдернул папиросу из мундштука Лютова, сунул ее
в угол своего рта и весело заговорил...
Варавка и Лютов сидели за столом, Лютов спиною к
двери;
входя в комнату, Клим услыхал его слова...
В углу открылась незаметная
дверь,
вошел, угрюмо усмехаясь, вчерашний серый дьякон. При свете двух больших ламп Самгин увидел, что у дьякона три бороды, длинная и две покороче; длинная росла на подбородке, а две другие спускались от ушей, со щек. Они были мало заметны на сером подряснике.
Варвара рассказывала, что он по недосмотру ее
вошел в комнату Лидии, когда Маракуев занимался там с учениками, —
вошел, но тотчас же захлопнул
дверь и потом сердито спросил Варвару...
«Семейные бани И. И. Домогайлова сообщают, что
в дворянском отделении устроен для мужчин душ профессора Шарко, а для дам ароматические ванны», — читал он, когда
в дверь постучали и на его крик: «
Войдите!»
вошел курчавый ученик Маракуева — Дунаев. Он никогда не бывал у Клима, и Самгин встретил его удивленно, поправляя очки. Дунаев, как всегда, улыбался, мелкие колечки густейшей бороды его шевелились, а нос как-то странно углубился
в усы, и шагал Дунаев так, точно он ожидал, что может провалиться сквозь пол.
Ее сильный, мягкий голос казался Климу огрубевшим. И она как будто очень торопилась показать себя такою, какой стала.
Вошла Сомова
в шубке, весьма заметно потолстевшая; Лидия плотно закрыла за нею свою
дверь.
Варвара утомленно закрыла глаза, а когда она закрывала их, ее бескровное лицо становилось жутким. Самгин тихонько дотронулся до руки Татьяны и, мигнув ей на
дверь, встал.
В столовой девушка начала расспрашивать, как это и откуда упала Варвара, был ли доктор и что сказал. Вопросы ее следовали один за другим, и прежде, чем Самгин мог ответить, Варвара окрикнула его. Он
вошел, затворив за собою
дверь, тогда она, взяв руку его, улыбаясь обескровленными губами, спросила тихонько...
Снова
войдя в полутемный коридор, он увидал ее
в двери ванной; растрепанная,
в капоте на голом теле, она подавленно крикнула...
Широко открылась
дверь,
вошел Лютов с танцующей свечкой
в руке, путаясь
в распахнутом китайском халате; поставил свечку на комод, сел на ручку кресла, но покачнулся и, съехав на сиденье, матерно выругался.
В коридоре зашумели,
дверь открылась,
вошла с Дуняшей большая женщина
в черном и, остановясь против солнца, сказала Дуняше густо и сочно...
Когда он
вошел в магазин Марины, красивенький Миша, низко поклонясь, указал ему молча на
дверь в комнату. Марина сидела на диване, за самоваром,
в руках у нее — серебряное распятие, она ковыряла его головной шпилькой и терла куском замши. Налила чаю, не спросив — хочет ли он, затем осведомилась...
Как-то вечером Самгин сидел за чайным столом, перелистывая книжку журнала. Резко хлопнула
дверь в прихожей,
вошел, тяжело шагая, Безбедов, грузно сел к столу и сипло закашлялся; круглое, пухлое лицо его противно шевелилось, точно под кожей растаял и переливался жир, — глаза ослепленно мигали, руки тряслись, он ими точно паутину снимал со лба и щек.
Лошадь осторожно
вошла в открытые
двери большого сарая, — там,
в сумраке, кто-то взял ее за повод, а Захарий, подбежав по прыгающим доскам пола к задней стенке сарая, открыл
в ней
дверь, тихо позвал...
Бесшумно открылась
дверь,
вошел Захарий, — бросилось
в глаза, что волос на голове у него вдвое больше, чем всегда было, и они — волнистее, точно он вымыл и подвил их.
Эта сцена настроила Самгина уныло. Неприятна была резкая команда Тагильского; его лицо, надутое, выпуклое, как полушарие большого резинового мяча, как будто окаменело, свиные, красные глазки сердито выкатились. Коротенькие, толстые ножки, бесшумно, как лапы кота, пронесли его по мокрому булыжнику двора, по чугунным ступеням лестницы, истоптанным половицам коридора;
войдя в круглую, как внутренность бочки, камеру башни, он быстро закрыл за собою
дверь, точно спрятался.
В комнате, кроме той
двери,
в которую
вошел Самгин, было еще две, и
в нее спускалась из второго этажа широкая лестница
в два марша.
Где-то близко дребезжал звонок, мягко хлопала
дверь,
в столовую осторожно
входили.
Именно
в эту минуту явился Тагильский.
Войдя в открытую
дверь, он захлопнул ее за собою с такой силой, что тонкие стенки барака за спиною Самгина вздрогнули,
в рамах заныли, задребезжали стекла, но
дверь с такой же силой распахнулась, и вслед за Тагильским
вошел высокий рыжий офицер со стеком
в правой руке.
Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она
войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай
в большой гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною
дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную
дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
Но только что, въехав на широкий, полукруглый двор и слезши с извозчика, он вступил на крыльцо и навстречу ему швейцар
в перевязи беззвучно отворил
дверь и поклонился; только что он увидал
в швейцарской калоши и шубы членов, сообразивших, что менее труда снимать калоши внизу, чем вносить их наверх; только что он услыхал таинственный, предшествующий ему звонок и увидал,
входя по отлогой ковровой лестнице, статую на площадке и
в верхних
дверях третьего состаревшегося знакомого швейцара
в клубной ливрее, неторопливо и не медля отворявшего
дверь и оглядывавшего гостя, ― Левина охватило давнишнее впечатление клуба, впечатление отдыха, довольства и приличия.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она
вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила
дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла
в свою свежую молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
В то время как она
входила, лакей Вронского с расчесанными бакенбардами, похожий на камер-юнкера,
входил тоже. Он остановился у
двери и, сняв фуражку, пропустил ее. Анна узнала его и тут только вспомнила, что Вронский вчера сказал, что не приедет. Вероятно, он об этом прислал записку.
В то время как Левин выходил
в одну
дверь, он слышал, как
в другую
входила девушка. Он остановился у
двери и слышал, как Кити отдавала подробные приказания девушке и сама с нею стала передвигать кровать.