Неточные совпадения
На стене, над комодом, была прибита двумя гвоздями маленькая
фотография без рамы, переломленная поперек, она изображала молодого человека, гладко причесанного, с густыми бровями, очень усатого,
в галстуке, завязанном пышным бантом.
Глаза у него были выколоты.
Он ожидал увидеть
глаза черные, строгие или по крайней мере угрюмые, а при таких почти бесцветных
глазах борода ротмистра казалась крашеной и как будто увеличивала благодушие его, опрощала все окружающее. За спиною ротмистра, выше головы его, на черном треугольнике — бородатое, широкое лицо Александра Третьего, над узенькой, оклеенной обоями дверью — большая
фотография лысого, усатого человека
в орденах, на столе, прижимая бумаги Клима, — толстая книга Сенкевича «Огнем и мечом».
Самгин спустился вниз к продавцу каталогов и
фотографий. Желтолицый человечек,
в шелковой шапочке, не отрывая правый
глаз от газеты, сказал, что у него нет монографии о Босхе, но возможно, что они имеются
в книжных магазинах.
В книжном магазине нашлась монография на французском языке. Дома, после того, как фрау Бальц накормила его жареным гусем, картофельным салатом и карпом, Самгин закурил, лег на диван и, поставив на грудь себе тяжелую книгу, стал рассматривать репродукции.
Неточные совпадения
Несколько раз
в продолжение дня, как только она оставалась одна, Маслова выдвигала карточку из конверта и любовалась ею; но только вечером после дежурства, оставшись одна
в комнате, где они спали вдвоем с сиделкой, Маслова совсем вынула из конверта
фотографию и долго неподвижно, лаская
глазами всякую подробность и лиц, и одежд, и ступенек балкона, и кустов, на фоне которых вышли изображенные лица его и ее и тетушек, смотрела на выцветшую пожелтевшую карточку и не могла налюбоваться
в особенности собою, своим молодым, красивым лицом с вьющимися вокруг лба волосами.
Нет, вот и еще роскошь:
фотография этого старика; какое благородное лицо у старика, какая смесь незлобия и проницательности
в его
глазах, во всем выражении лица!
Я вышел и
в родильной комнате заглянул
в зеркало. Зеркало это показало то, что обычно показывало: перекошенную физиономию явно дегенеративного типа с подбитым как бы правым
глазом. Но — и тут уже зеркало не было виновато — на правой щеке дегенерата можно было плясать, как на паркете, а на левой тянулась густая рыжеватая поросль. Разделом служил подбородок. Мне вспомнилась книга
в желтом переплете с надписью «Сахалин». Там были
фотографии разных мужчин.
Черт сидел на Валерииной кровати, — голый,
в серой коже, как дог, с бело-голубыми, как у дога или у остзейского барона,
глазами, вытянув руки вдоль колен, как рязанская баба на
фотографии или фараон
в Лувре,
в той же позе неизбывного терпения и равнодушия.
Вот
в чем для Толстого основное отличие мертвого от живого. Мертвый видит, что есть, понимает, соображает, — и только. Жизнь для него анатомически проста, разрозненна,
глаз всю ее видит
в одной плоскости, как
фотографию; душа равнодушна и безразлична.