Неточные совпадения
Тут пришел Варавка, за ним явился Настоящий Старик, начали спорить, и Клим еще раз услышал не мало такого, что укрепило его
в праве и необходимости выдумывать себя, а вместе с этим вызвало
в нем
интерес к Дронову, —
интерес, похожий на ревность. На другой же день он спросил Ивана...
Да, Иван Дронов был неприятный, даже противный мальчик, но Клим, видя, что отец, дед, учитель восхищаются его способностями, чувствовал
в нем соперника, ревновал, завидовал, огорчался. А все-таки Дронов притягивал его, и часто недобрые чувства к этому мальчику исчезали пред вспышками
интереса и симпатии к нему.
Климу больше нравилась та скука, которую он испытывал у Маргариты. Эта скука не тяготила его, а успокаивала, притупляя мысли, делая ненужными всякие выдумки. Он отдыхал у швейки от необходимости держаться, как солдат на параде. Маргарита вызывала
в нем своеобразный
интерес простотою ее чувств и мыслей. Иногда, должно быть, подозревая, что ему скучно, она пела маленьким, мяукающим голосом неслыханные песни...
Но, когда он видел ее пред собою не
в памяти, а во плоти,
в нем возникал почти враждебный
интерес к ней; хотелось следить за каждым ее шагом, знать, что она думает, о чем говорит с Алиной, с отцом, хотелось уличить ее
в чем-то.
Самгин нашел его усмешку нелестной для брата. Такие снисходительные и несколько хитренькие усмешечки Клим нередко ловил на бородатом лице Кутузова, но они не будили
в нем недоверия к студенту, а только усиливали
интерес к нему. Все более интересной становилась Нехаева, но смущала Клима откровенным и торопливым стремлением найти
в нем единомышленника. Перечисляя ему незнакомые имена французских поэтов, она говорила — так, как будто делилась с ним тайнами, знать которые достоин только он, Клим Самгин.
Но, чувствуя себя
в состоянии самообороны и несколько торопясь с выводами из всего, что он слышал, Клим
в неприятной ему «кутузовщине» уже находил ценное качество: «кутузовщина» очень упрощала жизнь, разделяя людей на однообразные группы, строго ограниченные линиями вполне понятных
интересов.
Странно было видеть, что судьбы мира решают два десятка русских интеллигентов, живущих
в захолустном городке среди семидесяти тысяч обывателей, для которых мир был ограничен пределами их мелких
интересов.
«Кончу университет и должен буду служить
интересам этих быков. Женюсь на дочери одного из них, нарожу гимназистов, гимназисток, а они, через пятнадцать лет, не будут понимать меня. Потом — растолстею и, может быть, тоже буду высмеивать любознательных людей. Старость. Болезни. И — умру, чувствуя себя Исааком, принесенным
в жертву — какому богу?»
— Согласитесь, что не
в наших
интересах раздражать молодежь, да и вообще интеллигентный человек — дорог нам. Революционеры смотрят иначе: для них человек — ничто, если он не член партии.
Но
в Выборг он вернулся несколько утомленный обилием новых впечатлений и настроенный, как чиновник, которому необходимо снова отдать себя службе, надоевшей ему. Встреча с братом, не возбуждая
интереса, угрожала длиннейшей беседой о политике, жалобными рассказами о жизни ссыльных, воспоминаниями об отце, а о нем Дмитрий, конечно, ничего не скажет лучше, чем сказала Айно.
Самгину приходилось говорить, что студенческое движение буржуазно, чуждо
интересам рабочего класса и отвлекает молодежь
в сторону от задач времени: идти на помощь рабочему движению.
Говорили о том, что Россия быстро богатеет, что купечество Островского почти вымерло и уже не заметно
в Москве, что возникает новый слой промышленников, не чуждых
интересам культуры, искусства, политики.
Но и пение ненадолго прекратило ворчливый ропот людей, давно знакомых Самгину, — людей, которых он считал глуповатыми и чуждыми вопросов политики. Странно было слышать и не верилось, что эти анекдотические люди, погруженные
в свои мелкие
интересы, вдруг расширили их и вот уже говорят о договоре с Германией, о кабале бюрократов, пожалуй, более резко, чем газеты, потому что говорят просто.
Но даже
в том, как судорожно он застегивал и расстегивал пуговицы пиджака, была очевидна его лживость и тревога человека, который не вполне уверен, что он действует сообразно со своими
интересами.
«Баран, — думал Самгин, вспоминая слова Тагильского о людях, которые предают
интересы своего класса. — Чего ради?» — спрашивал он себя
в сотый раз.
«Действительно — темная баба», — размышлял он, шагая по улице
в холодном сумраке вечера. Размышлял сердито и чувствовал, что неприязненное любопытство перерождается
в серьезный и тревожный
интерес к этой женщине. Он оправдывался пред кем-то...
В конце концов он должен был признать, что Марина вызывает
в нем
интерес, какого не вызывала еще ни одна женщина, и это —
интерес, неприятно раздражающий.
«Конечно, и смысл… уродлив, но тут важно, что люди начали думать политически, расширился
интерес к жизни. Она,
в свое время, корректирует ошибки…»
Затем он неожиданно подумал, что каждый из людей
в вагоне,
в поезде,
в мире замкнут
в клетку хозяйственных,
в сущности — животных
интересов; каждому из них сквозь прутья клетки мир виден правильно разлинованным, и, когда какая-нибудь сила извне погнет линии прутьев, — мир воспринимается искаженным. И отсюда драма. Но это была чужая мысль: «Чижи
в клетках», — вспомнились слова Марины, стало неприятно, что о клетках выдумал не сам он.
— Меня? Разве я за настроения моего поверенного ответственна? Я говорю
в твоих
интересах. И — вот что, — сказала она, натягивая перчатку на пальцы левой руки, — ты возьми-ка себе Мишку, он тебе и комнаты приберет и книги будет
в порядке держать, — не хочешь обедать с Валентином — обед подаст. Да заставил бы его и бумаги переписывать, — почерк у него — хороший. А мальчишка он — скромный, мечтатель только.
Как всякий человек, которому удалось избежать опасности, Самгин чувствовал себя возвышенно и дома, рассказывая Безбедову о налете, вводил
в рассказ комические черточки, говорил о недостоверности показаний очевидцев и сам с большим
интересом слушал свой рассказ.
А на другой день Безбедов вызвал у Самгина странное подозрение: всю эту историю с выстрелом он рассказал как будто только для того, чтоб вызвать
интерес к себе; размеры своего подвига он значительно преувеличил, — выстрелил он не
в лицо голубятника, а
в живот, и ни одна дробинка не пробила толстое пальто. Спокойно поглаживая бритый подбородок и щеки, он сказал...
Изредка она говорила с ним по вопросам религии, — говорила так же спокойно и самоуверенно, как обо всем другом. Он знал, что ее еретическое отношение к православию не мешает ей посещать церковь, и объяснял это тем, что нельзя же не ходить
в церковь, торгуя церковной утварью. Ее
интерес к религии казался ему не выше и не глубже
интересов к литературе, за которой она внимательно следила. И всегда ее речи о религии начинались «между прочим», внезапно: говорит о чем-нибудь обыкновенном, будничном и вдруг...
Он сознавал, что Марина занимает первое место
в его жизни, что
интерес к ней растет, становится настойчивей, глубже, а она — все менее понятна.
— Все очень просто, друг мой: мы — интересны друг другу и поэтому нужны.
В нашем возрасте
интерес к человеку следует ценить. Ой, да — уходи же!
Открытие тем более неприятное, что оно раздражило
интерес к этой женщине, как будто призванной заместить
в его жизни Марину.
К выборам
в Думу ровно никакого
интереса.
Нет, этого он не хотел, женщина нужна ему, и не
в его
интересах, чтоб она была глупее, чем есть. И недавно был момент, когда он почувствовал, что Таисья играет опасную игру.
В числе его странностей был
интерес к литературе контрреволюционной, он знал множество различных брошюр, романов и почему-то настойчиво просвещал патрона...
«По отношению к действительности каждый из нас является истцом, каждый защищает
интересы своего «я» от насилия над ним.
В борьбе за материальные
интересы люди иногда являются личными врагами, но ведь жизнь не сводится вся целиком к уголовному и гражданскому процессу, теория борьбы за существование не должна поглощать и не поглощает высших
интересов духа, не угашает священного стремления человека познать самого себя».
— Напрасно ты, кум, ко мне привел их. У меня
в этом деле
интересу нет. Теперь станут говорить, что и я тоже
в чепуху эту впутался…
— Вас очень многое интересует, — начал он, стараясь говорить мягко. — Но мне кажется, что
в наши дни
интересы всех и каждого должны быть сосредоточены на войне. Воюем мы не очень удачно. Наш военный министр громогласно,
в печати заявлял о подготовленности к войне, но оказалось, что это — неправда. Отсюда следует, что министр не имел ясного представления о состоянии хозяйства, порученного ему. То же самое можно сказать о министре путей сообщения.
В лице Христа еврейство является основоположником религии, которую исповедует вся Европа и ‹которая› проповедуется католической церковью во всем мире.
В лице Карла Маркса еврейство сеет на земле сокрушительное учение о непримиримости
интересов капитала и труда, о неизбежном росте классовой ненависти, о неустранимой социально-революционной катастрофе.
Неточные совпадения
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком:
в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из
интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Он прочел письма. Одно было очень неприятное — от купца, покупавшего лес
в имении жены. Лес этот необходимо было продать; но теперь, до примирения с женой, не могло быть о том речи. Всего же неприятнее тут было то, что этим подмешивался денежный
интерес в предстоящее дело его примирения с женою. И мысль, что он может руководиться этим
интересом, что он для продажи этого леса будет искать примирения с женой, — эта мысль оскорбляла его.
― Да, тебе интересно. Но мне
интерес уж другой, чем тебе. Ты вот смотришь на этих старичков, ― сказал он, указывая на сгорбленного члена с отвислою губой, который, чуть передвигая нога
в мягких сапогах, прошел им навстречу, ― и думаешь, что они так родились шлюпиками.
— Главная задача философии всех веков состоит именно
в том, чтобы найти ту необходимую связь, которая существует между личным
интересом и общим.
— Ну-с, я слушаю, что будет, — проговорила она спокойно и насмешливо. — И даже с
интересом слушаю, потому, что желала бы понять,
в чем дело.