Неточные совпадения
Служитель нагнулся, понатужился и, сдвинув кресло, покатил его. Самгин вышел за ворота
парка, у ворот, как два столба, стояли полицейские
в пыльных, выгоревших на солнце шинелях. По улице деревянного городка бежал ветер, взметая пыль, встряхивая деревья; под забором сидели и лежали солдаты,
человек десять, на тумбе сидел унтер-офицер, держа
в зубах карандаш, и смотрел
в небо, там летала стая белых голубей.
Так неподвижно лег длинный
человек в поддевке, очень похожий на Дьякона, — лег, и откуда-то из-под воротника поддевки обильно полилась кровь, рисуя сбоку головы его красное пятно, — Самгин видел прозрачный
парок над этим пятном; к забору подползал, волоча ногу, другой
человек, с зеленым шарфом на шее; маленькая женщина сидела на земле, стаскивая с ноги своей черный ботик, и вдруг, точно ее ударили по затылку, ткнулась головой
в колени свои, развела руками, свалилась набок.
Самгин встал и пошел по дорожке
в глубину
парка, думая, что вот ради таких
людей идеалисты, романтики годы сидели
в тюрьмах, шли
в ссылку,
в каторгу, на смерть…
Затем он подумал, что вокруг уже слишком тихо для
человека. Следовало бы, чтоб стучал маятник часов, действовал червяк-древоточец, чувствовалась бы «жизни мышья беготня». Напрягая слух, он уловил шорох листвы деревьев
в парке и вспомнил, что кто-то из литераторов приписал этот шорох движению земли
в пространстве.
Неточные совпадения
— Отчего не мочь? Мо-ожет. Они даже друг друга бьют. К Татьян Лексевне приехал улан, повздорили они с Мамонтом, сейчас пистолеты
в руки, пошли
в парк, там, около пруда, на дорожке, улан этот бац Мамонту —
в самую печень! Мамонта — на погост, улана — на Кавказ, — вот те и вся недолга! Это они — сами себя! А про мужиков и прочих — тут уж нечего говорить! Теперь им — поди — особо не жаль людей-то, не ихние стали
люди, ну, а прежде все-таки жалели — свое добро!
Густой
парк Ореанды, благородные развалины Мраморного дворца, красный дворец Ливадии, правильные ряды виноградника на горах, и вот, наконец., включенный
в подкову гор, веселый, пестрый, амфитеатр Ялты, золотые купола собора, тонкие, стройные, темные кипарисы, похожие на черные узкие веретена, каменная набережная и на ней, точно игрушечные,
люди, лошади и экипажи.
Здесь было довольно тихо. Луна стала совсем маленькой, и синяя ночь была довольно темна, хотя на небе виднелись звезды, и большая, еще не застроенная площадь около центрального
парка смутно белела под серебристыми лучами… Далекие дома перемежались с пустырями и заборами, и только
в одном месте какой-то гордый
человек вывел дом этажей
в шестнадцать, высившийся черною громадой, весь обставленный еще лесами… Эта вавилонская башня резко рисовалась на зареве от освещенного города…
За мостом он уже без приглашения кондуктора взобрался
в вагон, на котором стояла надпись: «Central park». [Центральный
парк. (Ред.)] Спокойное сидение и ровный бег вагона манили невольно бесприютного
человека, а куда ехать, ему было теперь все равно. Только бы ехать, чем дальше, тем лучше, не думая ни о чем, давая отдых усталым ногам, пока дремота налетает вместе с ровным постукиванием колес…
Сначала этот шорох слышали два
человека в Центральном
парке, а потом только один…