Неточные совпадения
Но Клим почему-то не поверил ей и оказался прав: через двенадцать дней жена доктора умерла, а Дронов по секрету сказал ему, что она выпрыгнула из окна и убилась.
В день похорон, утром, приехал отец, он
говорил речь над могилой докторши и плакал. Плакали все знакомые, кроме Варавки, он, стоя
в стороне, курил сигару и ругался с нищими.
Клим решил
говорить возможно меньше и держаться
в стороне от бешеного стада маленьких извергов. Их назойливое любопытство было безжалостно, и первые дни Клим видел себя пойманной птицей, у которой выщипывают перья, прежде чем свернуть ей шею. Он чувствовал опасность потерять себя среди однообразных мальчиков; почти неразличимые, они всасывали его, стремились сделать незаметной частицей своей массы.
Это так смутило его, что он забыл ласковые слова, которые хотел сказать ей, он даже сделал движение
в сторону от нее, но мать сама положила руку на плечи его и привлекла к себе,
говоря что-то об отце, Варавке, о мотивах разрыва с отцом.
— Меня беспокоит Лидия, —
говорила она, шагая нога
в ногу с сыном. — Это девочка ненормальная, с тяжелой наследственностью со
стороны матери. Вспомни ее историю с Туробоевым. Конечно, это детское, но… И у меня с нею не те отношения, каких я желала бы.
— Знакома я с ним шесть лет, живу второй год, но вижу редко, потому что он все прыгает во все
стороны от меня. Влетит, как шмель, покружится, пожужжит немножко и вдруг: «Люба, завтра я
в Херсон еду». Merci, monsieur. Mais — pourquoi? [Благодарю вас. Но — зачем? (франц.)] Милые мои, — ужасно нелепо и даже горестно
в нашей деревне по-французски
говорить, а — хочется! Вероятно, для углубления нелепости хочется, а может, для того, чтоб напомнить себе о другом, о другой жизни.
Туробоев отошел
в сторону, Лютов, вытянув шею, внимательно разглядывал мужика, широкоплечего,
в пышной шапке сивых волос,
в красной рубахе без пояса; полторы ноги его были одеты синими штанами.
В одной руке он держал нож,
в другой — деревянный ковшик и,
говоря, застругивал ножом выщербленный край ковша, поглядывая на господ снизу вверх светлыми глазами. Лицо у него было деловитое, даже мрачное, голос звучал безнадежно, а когда он перестал
говорить, брови его угрюмо нахмурились.
«Но эти слова
говорят лишь о том, что я умею не выдавать себя. Однако роль внимательного слушателя и наблюдателя откуда-то со
стороны, из-за угла, уже не достойна меня. Мне пора быть более активным. Если я осторожно начну ощипывать с людей павлиньи перья, это будет очень полезно для них. Да.
В каком-то псалме сказано: «ложь во спасение». Возможно, но — изредка и — «во спасение», а не для игры друг с другом».
Он видел, что общий строй ее мысли сроден «кутузовщине», и
в то же время все, что
говорила она, казалось ему словами чужого человека, наблюдающего явления жизни издалека, со
стороны.
Ему, видимо, не хотелось спуститься
в павильон Воронцова, он, отвернув лицо
в сторону и улыбаясь смущенно,
говорил что-то военному министру, одетому
в штатское и с палочкой
в руке.
Дронов всегда
говорил о людях с кривой усмешечкой, посматривая
в сторону и как бы видя там образы других людей,
в сравнении с которыми тот, о ком он рассказывал, — негодяй.
Кривобокая старуха Федосова
говорила большими словами о сказочных людях, стоя где-то
в стороне и выше их, а этот чистенький старичок рассказывает о людях обыкновенных, таких же маленьких, каков он сам, но рассказывает так, что маленькие люди приобретают некую значительность, а иногда и красоту.
—
В славянофильстве, народничестве, даже
в сектантстве нашем есть поиск, —
говорил он
в угол, где никого не было, и тотчас же порывисто обратился
в сторону Прейса, протянул ему вздрагивающую руку...
Говорил он гибким, внушительным баском, и было ясно, что он
в совершенстве постиг секрет: сколько слов требует та или иная фраза для того, чтоб прозвучать уничтожающе
в сторону обвинителя, человека с лицом блудного сына, только что прощенного отцом своим.
Это она крикнула потому, что Гогин, подхватив ее под локти, приподнял с пола и переставил
в сторону от Клима,
говоря...
Самгину приходилось
говорить, что студенческое движение буржуазно, чуждо интересам рабочего класса и отвлекает молодежь
в сторону от задач времени: идти на помощь рабочему движению.
Самгин сосредоточенно занялся кофе, это позволяло ему молчать. Патрон никогда не
говорил с ним о политике, и Самгин знал, что он, вообще не обнаруживая склонности к ней, держался
в стороне от либеральных адвокатов. А теперь вот он
говорит...
Здесь Самгину было все знакомо, кроме защиты террора бывшим проповедником непротивления злу насилием. Да, пожалуй, здесь
говорят люди здравого смысла, но Самгин чувствовал, что он
в чем-то перерос их, они кружатся
в словах, никуда не двигаясь и
в стороне от жизни, которая становится все тревожней.
Отвел его
в сторону шагов на пять, там они
поговорили о чем-то, затем кузнец спросил...
Он считал по головам, оттого что большинство людей вытянуло шеи
в сторону Кутузова.
В позах их было явно выраженное напряжение, как будто все нетерпеливо ждали, когда Кутузов кончит
говорить.
— Полиция. Полицейские не любят жандармов, —
говорил Дронов все так же неохотно и поплевывая
в сторону. — А я с полицейскими
в дружбе. Особенно с одним, такая протобестия!
Человек молча посторонился и дважды громко свистнул
в пальцы. Над баррикадой воздух был красноват и струился, как марево, — ноздри щекотал запах дыма. По ту
сторону баррикады, перед небольшим костром, сидел на ящике товарищ Яков и отчетливо
говорил...
Не пожелав остаться на прения по докладу, Самгин пошел домой. На улице было удивительно хорошо, душисто,
в небе, густо-синем, таяла серебряная луна, на мостовой сверкали лужи, с темной зелени деревьев падали голубые капли воды;
в домах открывались окна. По другой
стороне узкой улицы шагали двое, и один из них
говорил...
Все это текло мимо Самгина, но было неловко, неудобно стоять
в стороне, и раза два-три он посетил митинги местных политиков. Все, что слышал он, все речи ораторов были знакомы ему; он отметил, что левые
говорят громко, но слова их стали тусклыми, и чувствовалось, что
говорят ораторы слишком напряженно, как бы из последних сил. Он признал, что самое дельное было сказано
в городской думе, на собрании кадетской партии, членом ее местного комитета — бывшим поверенным по делам Марины.
Надо брать пример с немцев, у них рост социализма идет нормально, путем отбора лучших из рабочего класса и включения их
в правящий класс, —
говорил Попов и, шагнув, задел ногой ножку кресла, потом толкнул его коленом и, наконец, взяв за спинку, отставил
в сторону.
Самгин выпрямился, строго, через очки взглянул
в лицо Бердникова, — оно расплывалось, как бы таяло
в благодушной улыбке. Казалось, что толстяк пропустил вопрос Попова мимо своих ушей. Покачнувшись
в сторону Самгина, весело
говорил...
— Вы отдаете себе отчет
в том, что
говорите? — спросил Тагильский. Безбедов, оторвав рукав, взмахнул им
в сторону Тагильского и стал совать рукав под мышку себе.
В стороне Исакиевской площади ухала и выла медь военного оркестра, туда поспешно шагали группы людей, проскакал отряд конных жандармов, бросалось
в глаза обилие полицейских
в белых мундирах, у Казанского собора толпился верноподданный народ, Самгин подошел к одной группе послушать, что
говорят, но полицейский офицер хотя и вежливо, однако решительно посоветовал...
Старик ловил ее руку, отбрасывал
в сторону и
говорил...
— Да, да — я утверждаю: искусство должно быть аристократично и отвлеченно, — настойчиво
говорил оратор. — Мы должны понять, что реализм, позитивизм, рационализм — это маски одного и того же дьявола — материализма. Я приветствую футуризм — это все-таки прыжок
в сторону от угнетающей пошлости прошлого. Отравленные ею, наши отцы не поняли символизма…