Неточные совпадения
—
Девицы любят кисло-сладкое, — сказал Макаров и сам, должно быть, сконфузясь неудачной выходки, стал усиленно сдувать пепел с папиросы. Лидия не
ответила ему. В том, что она говорила, Клим слышал ее желание задеть кого-то и неожиданно почувствовал задетым себя, когда она задорно сказала...
Клим знал, что на эти вопросы он мог бы
ответить только словами Томилина, знакомыми Макарову. Он молчал, думая, что, если б Макаров решился на связь с какой-либо
девицей, подобной Рите, все его тревоги исчезли бы. А еще лучше, если б этот лохматый красавец отнял швейку у Дронова и перестал бы вертеться вокруг Лидии. Макаров никогда не спрашивал о ней, но Клим видел, что, рассказывая, он иногда, склонив голову на плечо, смотрит в угол потолка, прислушиваясь.
— Конечно, — честным голосом
ответила девица. — Меня все хвалят.
— Дома, — звучно и весело
ответила девица.
Человек — скрылся, явилась Олька, высокая, стройная
девица, с толстой косой и лицом настолько румяным, что пышные губы ее были почти незаметны. Она оказалась тоже неразговорчивой и на вопрос: «Это чей дом?» —
ответила...
Самгин не успел
ответить, — к нему обратился отец
девицы...
Клим Иванович Самгин видел, что восторги отцов — плотского и духовного — не безразличны
девице, румяное лицо ее самодовольно пылает, кругленькие глазки сладостно щурятся. Он не любил людей, которые много спрашивают. Ему не нравилась эта пышная
девица, мягкая, точно пуховая подушка, и он был доволен, что отцы, помешав ему
ответить, позволили Софье забыть ее вопрос, поставить другой...
Неточные совпадения
Но после похорон
девицы молодой князь Сокольский, возвратившийся из Парижа в Эмс, дал Версилову пощечину публично в саду и тот не
ответил вызовом; напротив, на другой же день явился на променаде как ни в чем не бывало.
Однажды на вопрос, кажется, о том, отчего они так медлят торговать с иностранцами, Кавадзи
отвечал: «Торговля у нас дело новое, несозрелое; надо подумать, как, где, чем торговать.
Девицу отдают замуж, — прибавил он, — когда она вырастет: торговля у нас не выросла еще…»
С англичанкой кое-как разговор вязался, но с испанками — плохо.
Девица была недурна собой, очень любезна; она играла на фортепиано плохо, а англичанка пела нехорошо. Я сказал
девице что-то о погоде, наполовину по-французски, наполовину по-английски, в надежде, что она что-нибудь поймет если не на одном, так на другом языке, а она мне
ответила, кажется, о музыке, вполовину по-испански, вполовину… по-тагальски, я думаю.
Девицы вошли в гостиную, открыли жалюзи, сели у окна и просили нас тоже садиться, как хозяйки не отеля, а частного дома. Больше никого не было видно. «А кто это занимается у вас охотой?» — спросил я. «Па», —
отвечала старшая. — «Вы одни с ним живете?» — «Нет; у нас есть ма», — сказала другая.
— Монах на монастырь просит, знал к кому прийти! — громко между тем проговорила стоявшая в левом углу
девица. Но господин, подбежавший к Алеше, мигом повернулся к ней на каблуках и взволнованным срывающимся каким-то голосом ей
ответил: