Неточные совпадения
Клим решил говорить возможно меньше и держаться в стороне от бешеного стада маленьких извергов. Их назойливое любопытство было безжалостно, и первые дни Клим видел себя пойманной птицей, у которой выщипывают перья, прежде чем свернуть ей шею. Он чувствовал опасность потерять себя среди однообразных мальчиков;
почти неразличимые, они всасывали его, стремились
сделать незаметной частицей своей массы.
Он говорил еще что-то, но, хотя в комнате и на улице было тихо, Клим не понимал его слов, провожая телегу и глядя, как ее медленное движение заставляет встречных людей врастать в панели, обнажать головы. Серые тени испуга являлись на лицах,
делая их
почти однообразными.
В ней не осталось
почти ничего, что напоминало бы девушку, какой она была два года тому назад, — девушку, которая так бережно и гордо несла по земле свою красоту. Красота стала пышнее, ослепительней, движения Алины приобрели ленивую грацию, и было сразу понятно — эта женщина знает: все, что бы она ни
сделала, — будет красиво. В сиреневом шелке подкладки рукавов блестела кожа ее холеных рук и, несмотря на лень ее движений, чувствовалась в них размашистая дерзость. Карие глаза улыбались тоже дерзко.
Пообедав, он ушел в свою комнату, лег, взял книжку стихов Брюсова, поэта, которого он вслух порицал за его антисоциальность, но втайне любовался холодной остротой его стиха.
Почитал, подремал, затем пошел посмотреть, что
делает Варвара; оказалось, что она вышла из дома.
Молодой человек говорил что-то о Стендале, Овидии, голос у него был звонкий, но звучал обиженно, плоское лицо украшали жиденькие усы и такие же брови, но они, одного цвета с кожей, были
почти невидимы, и это
делало молодого человека похожим на скопца.
«Мне тоже надо
сделать выводы из моих наблюдений», — решил он и в свободное время начал перечитывать свои старые записки. Свободного времени было достаточно, хотя дела Марины постепенно расширялись, и
почти всегда это были странно однообразные дела: умирали какие-то вдовы, старые девы, бездетные торговцы, отказывая Марине свое, иногда солидное, имущество.
— Понимаю, — сказал Самгин, облегченно вздохнув. — Вы совершенно правильно рассуждаете, и… это
делает вам
честь, да! Девиц нельзя компрометировать, портить им карьеру. Вы пострадали, но…
«Свободным-то гражданином, друг мой, человека не конституции, не революции
делают, а самопознание. Ты вот возьми Шопенгауэра,
почитай прилежно, а после него — Секста Эмпирика о «Пирроновых положениях». По-русски, кажется, нет этой книги, я по-английски читала, французское издание есть. Выше пессимизма и скепсиса человеческая мысль не взлетала, и, не зная этих двух ее полетов, ни о чем не догадаешься, поверь!»
Был он человек длинный, тощий, угрюмый, горбоносый, с большой бородой клином, имел что-то общее с голенастой птицей, одноглазие
сделало шею его удивительно вертлявой, гибкой, он
почти непрерывно качал головой и был знаменит тем, что изучил все карточные игры Европы.
Город был пышно осыпан снегом, и освещаемый полной луною снег казался приятно зеленоватым. Скрипели железные лопаты дворников, шуршали метлы, а сани извозчиков скользили по мягкому снегу
почти бесшумно. Обильные огни витрин и окон магазинов, легкий, бодрящий морозец и все вокруг
делало жизнь вечера чистенькой, ласково сверкающей, внушало какое-то снисходительное настроение.
Рассказал Дронов с удовольствием,
почти не угашая улыбку на скуластом лице, и Самгин должен был отметить, что эта улыбка
делает топорное лицо нянькина внука мягче, приятней.
—
Почти сто лет историю Франции
делают адвокаты…
— Да —
сделайте милость! — ответил Фроленков с радостью. — Тут — близко,
почти рядом!
—
Сделайте одолжение! За
честь сочту, — с радостью откликнулся Денисов и даже, привстав со стула, поклонился гостю. А после этого начал...
Прихрамывая, тыкая палкой в торцы, он перешел с мостовой на панель, присел на каменную тумбу, достал из кармана газету и закрыл ею лицо свое. Самгин отметил, что солдат, взглянув на него, хотел отдать ему
честь, но почему-то раздумал
сделать это.
С некоторого времени он мог, не выходя из своей квартиры, видеть, как
делают солдат, — обучение происходило
почти под окнами у него, и, открыв окно, он слышал...
— Большой, волосатый, рыжий, горластый, как дьякон, с бородой
почти до пояса, с глазами быка и такой же силой, эдакое, знаешь, сказочное существо. Поссорится с отцом, старичком пудов на семь, свяжет его полотенцами, втащит по лестнице на крышу и, развязав, посадит верхом на конек. Пьянствовал, разумеется. Однако — умеренно. Там все пьют, больше
делать нечего. Из трех с лишком тысяч населения только пятеро были в Томске и лишь один знал, что такое театр, вот как!
Неточные совпадения
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую
честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все
сделать, все, все, все!
Хлестаков. Да, совсем темно. Хозяин завел обыкновение не отпускать свечей. Иногда что-нибудь хочется
сделать,
почитать или придет фантазия сочинить что-нибудь, — не могу: темно, темно.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую
честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не
сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
Анна Андреевна. Как можно-с! Вы
делаете много
чести. Я этого не заслуживаю.
Дела-то все недавние, // Я был в то время старостой, // Случился тут — так слышал сам, // Как он
честил помещиков, // До слова помню всё: // «Корят жидов, что предали // Христа… а вы что
сделали?