Неточные совпадения
Клим вскочил с постели, быстро оделся и выбежал в столовую, но в ней было темно, лампа горела только в спальне матери. Варавка стоял в двери,
держась за косяки, точно распятый, он был в халате и в туфлях
на голые ноги, мать торопливо куталась в капот.
Она выработала себе осторожную, скользящую походку и
держалась так прямо, точно
на голове ее стоял сосуд с водою.
Клим покорно ушел, он был рад не смотреть
на расплющенного человека. В поисках горничной, переходя из комнаты в комнату, он увидал Лютова; босый, в ночном белье, Лютов стоял у окна,
держась за
голову. Обернувшись
на звук шагов, недоуменно мигая, он спросил, показав
на улицу нелепым жестом обеих рук...
Самгин взял лампу и, нахмурясь, отворил дверь, свет лампы упал
на зеркало, и в нем он увидел почти незнакомое, уродливо длинное, серое лицо, с двумя темными пятнами
на месте глаз, открытый, беззвучно кричавший рот был третьим пятном. Сидела Варвара, подняв руки,
держась за спинку стула, вскинув
голову, и было видно, что подбородок ее трясется.
Варвара сидела у борта,
держась руками за перила, упираясь
на руки подбородком,
голова ее дрожала мелкой дрожью, непокрытые волосы шевелились. Клим стоял рядом с нею, вполголоса вспоминая стихи о море, говорить громко было неловко, хотя все пассажиры давно уже пошли спать. Стихов он знал не много, они скоро иссякли, пришлось говорить прозой.
Встал Славороссов,
держась за крест
на груди, откинул космы свои за плечи и величественно поднял звериную
голову.
«Тоже — «объясняющий господин», — подумал Клим, быстро подходя к двери своего дома и оглядываясь. Когда он в столовой зажег свечу, то увидал жену: она, одетая, спала
на кушетке в гостиной, оскалив зубы,
держась одной рукой за грудь, а другою за
голову.
Там у стола сидел парень в клетчатом пиджаке и полосатых брюках; тугие щеки его обросли густой желтой шерстью, из больших светло-серых глаз текли слезы, смачивая шерсть, одной рукой он
держался за стол, другой — за сиденье стула; левая нога его,
голая и забинтованная полотенцем выше колена, лежала
на деревянном стуле.
У буфета стоял поручик Трифонов,
держась правой рукой за эфес шашки, а левой схватив за ворот лысого человека, который был
на голову выше его; он дергал лысого
на себя, отталкивал его и сипел...
Безбедов торчал
на крыше,
держась одной рукой за трубу, балансируя помелом в другой; нелепая фигура его в неподпоясанной блузе и широких штанах была похожа
на бутылку, заткнутую круглой пробкой в форме
головы.
— Я? Я — по-дурацки говорю. Потому что ничего не
держится в душе… как в безвоздушном пространстве. Говорю все, что в
голову придет, сам перед собой играю шута горохового, — раздраженно всхрапывал Безбедов; волосы его, высохнув, торчали дыбом, — он выпил вино, забыв чокнуться с Климом, и, держа в руке пустой стакан, сказал, глядя в него: — И боюсь, что
на меня, вот — сейчас, откуда-то какой-то страх зверем бросится.
Неточные совпадения
Он
держался одною рукой за окно остановившейся
на углу кареты, из которой высовывались женская
голова в бархатной шляпе и две детские головки, и улыбался и манил рукой зятя.
— Разумеется, я это очень понимаю. Экой дурак старик! Ведь придет же в восемьдесят лет этакая дурь в
голову! Да что, он с виду как? бодр?
держится еще
на ногах?
— Как же так вдруг решился?.. — начал было говорить Василий, озадаченный не
на шутку таким решеньем, и чуть было не прибавил: «И еще замыслил ехать с человеком, которого видишь в первый раз, который, может быть, и дрянь, и черт знает что!» И, полный недоверия, стал он рассматривать искоса Чичикова и увидел, что он
держался необыкновенно прилично, сохраняя все то же приятное наклоненье
головы несколько набок и почтительно-приветное выражение в лице, так что никак нельзя было узнать, какого роду был Чичиков.
Мими стояла, прислонившись к стене, и, казалось, едва
держалась на ногах; платье
на ней было измято и в пуху, чепец сбит
на сторону; опухшие глаза были красны,
голова ее тряслась; она не переставала рыдать раздирающим душу голосом и беспрестанно закрывала лицо платком и руками.
Внизу лестницы сидело по одному часовому, которые картинно и симметрически
держались одной рукой за стоявшие около них алебарды, а другою подпирали наклоненные свои
головы, и, казалось, таким образом, более походили
на изваяния, чем
на живые существа.