Неточные совпадения
Не желая, чтоб она увидала по глазам его, что он ей не верит, Клим закрыл глаза. Из книг, из разговоров взрослых он уже знал, что мужчина становится на колени перед
женщиной только тогда, когда влюблен в нее. Вовсе не нужно
вставать на колени для того, чтоб снять с юбки гусеницу.
Он
встал, крепко обнял ее за талию, но тотчас же отвел свою руку, вдруг и впервые чувствуя в матери
женщину.
Он хотел зажечь лампу,
встать, посмотреть на себя в зеркало, но думы о Дронове связывали, угрожая какими-то неприятностями. Однако Клим без особенных усилий подавил эти думы, напомнив себе о Макарове, его угрюмых тревогах, о ничтожных «Триумфах
женщин», «рудиментарном чувстве» и прочей смешной ерунде, которой жил этот человек. Нет сомнения — Макаров все это выдумал для самоукрашения, и, наверное, он втайне развратничает больше других. Уж если он пьет, так должен и развратничать, это ясно.
Однажды, придя к учителю, он был остановлен вдовой домохозяина, — повар умер от воспаления легких. Сидя на крыльце,
женщина веткой акации отгоняла мух от круглого, масляно блестевшего лица своего. Ей было уже лет под сорок; грузная, с бюстом кормилицы, она
встала пред Климом, прикрыв дверь широкой спиной своей, и, улыбаясь глазами овцы, сказала...
Клим получил наконец аттестат зрелости и собирался ехать в Петербург, когда на его пути снова
встала Маргарита. Туманным вечером он шел к Томилину прощаться, и вдруг с крыльца неприглядного купеческого дома сошла на панель
женщина, — он тотчас признал в ней Маргариту. Встреча не удивила его, он понял, что должен был встретить швейку, он ждал этой случайной встречи, но радость свою он, конечно, скрыл.
Макаров говорил не обидно, каким-то очень убедительным тоном, а Клим смотрел на него с удивлением: товарищ вдруг явился не тем человеком, каким Самгин знал его до этой минуты. Несколько дней тому назад Елизавета Спивак тоже
встала пред ним как новый человек. Что это значит? Макаров был для него человеком, который сконфужен неудачным покушением на самоубийство, скромным студентом, который усердно учится, и смешным юношей, который все еще боится
женщин.
Самгин услыхал какой-то странный звук, как будто Макаров заскрипел зубами. Сняв тужурку, он осторожно и ловко, как
женщина ребенка, начал мыть Диомидова,
встав пред ним на колени.
Он выругался, схватил Клима за плечи и закашлялся, встряхивая его. Раненый, опираясь о плечо
женщины, попытался
встать, но, крякнув, снова сел.
— Р-разойди-ись! — услышал Самгин заунывный крик, бросился за угол церкви и тоже
встал у стены ее, рядом с мужчиной и
женщиной.
Клим остался с таким ощущением, точно он не мог понять, кипятком или холодной водой облили его? Шагая по комнате, он пытался свести все слова, все крики Лютова к одной фразе. Это — не удавалось, хотя слова «удирай», «уезжай» звучали убедительнее всех других. Он
встал у окна, прислонясь лбом к холодному стеклу. На улице было пустынно, только какая-то
женщина, согнувшись, ходила по черному кругу на месте костра, собирая угли в корзинку.
Послав Климу воздушный поцелуй, она исчезла, а он
встал, сунув руки в карманы, прошелся по комнате, посмотрел на себя в зеркале, закурил и усмехнулся, подумав, как легко эта
женщина помогла ему забыть кошмарного офицера.
«В ней действительно есть много простого, бабьего. Хорошего, дружески бабьего», — нашел он подходящие слова. «Завтра уедет…» — скучно подумал он, допил вино,
встал и подошел к окну. Над городом стояли облака цвета красной меди, очень скучные и тяжелые. Клим Самгин должен был сознаться, что ни одна из
женщин не возбуждала в нем такого волнения, как эта — рыжая. Было что-то обидное в том, что неиспытанное волнение это возбуждала
женщина, о которой он думал не лестно для нее.
Безмолвная
женщина с котятами, тяжело вздохнув,
встала и тоже ушла.
В переднем ряду
встала женщина и веселым голосом крикнула...
— Не надо, идем к тому, — повторил мужчина,
вставая. Самгину снова показалось, что он где-то видел его, слышал этот угрюмый, тяжелый голос.
Женщина тоже
встала и, сунув папиросу в пепельницу, сказала громко...
Вставая, она задела стол, задребезжал абажур лампы. Самгин придержал его ладонью, а
женщина небрежно сказала...
Лирическое настроение Самгина было разрушено. Ждать — нечего, о себе эта
женщина ничего не скажет. Он
встал. Когда она, прощаясь, протянула ему руку, капот на груди распахнулся, мелькнул розоватый, прозрачный шелк рубашки и как-то странно, воинственно напряженные груди.
Он сосчитал огни свеч: двадцать семь. Четверо мужчин — лысые, семь человек седых. Кажется, большинство их, так же как и
женщин, все люди зрелого возраста. Все — молчали, даже не перешептывались. Он не заметил, откуда появился и
встал около помоста Захарий; как все, в рубахе до щиколоток, босой, он один из всех мужчин держал в руке толстую свечу; к другому углу помоста легко подбежала маленькая, — точно подросток, — коротковолосая, полуседая
женщина, тоже с толстой свечой в руке.
Она втиснула его за железную решетку в сад, там молча стояло человек десять мужчин и
женщин, на каменных ступенях крыльца сидел полицейский; он
встал, оказался очень большим, широким; заткнув собою дверь в дом, он сказал что-то негромко и невнятно.
— Мне ничего неизвестно, — сказала
женщина, не помогая Самгину раздеться, а когда он пошел из прихожей в комнаты,
встала на дороге ему.
Пред ним
встала дородная, обнаженная
женщина, и еще раз Самгин сердито подумал, что, наверное, она хотела, чтоб он взял ее. В любовнице Дронова есть сходство с Мариной — такая же стройная, здоровая.
— Вот какой догадливый, — сказала
женщина, обращаясь к Самгину; он
встал, протянул ей руку.