Неточные совпадения
— Философствовал, писал сочинение «История и судьба», — очень сумбурно и мрачно писал. Прошлым летом
жил у него эдакий… куроед, Томилин, питался только цыплятами и овощами. Такое толстое, злое, самовлюбленное
животное. Пробовал изнасиловать девчонку, дочь кухарки, — умная девочка, между прочим, и, кажется, дочь этого, Турчанинова. Старик прогнал Томилина со скандалом. Томилин — тоже философствовал.
—
Жили тесно, — продолжал Тагильский не спеша и как бы равнодушно. — Я неоднократно видел… так сказать, взрывы страсти двух
животных. На дворе, в большой пристройке к трактиру, помещались подлые девки. В двенадцать лет я начал онанировать, одна из девиц поймала меня на этом и обучила предпочитать нормальную половую жизнь…
Сами по себе они — ничто; они
живут животною, почти автоматическою жизнью, покамест не истощены средства, доставшиеся им по милости судьбы; как скоро этих средств нет, они — несчастнейшие, беспомощнейшие существа.
Человеку, пока он
живет животной жизнью, кажется, что если он отделен от других людей, то это так и надо и не может быть иначе. Но как только человек начнет жить духовно, так ему становится странно, непонятно, даже больно, зачем он отделен от других людей, и он старается соединиться с ними. А соединяет людей только любовь.
Многие из них — почти все женщины — доживают до старости, раз или два в жизни увидав восход солнца и утро и никогда не видав полей и лесов иначе, как из коляски или из вагона, и не только не посеяв и не посадив чего-нибудь, не вскормив и не воспитав коровы, лошади, курицы, но не имея даже понятия о том, как родятся, растут и
живут животные.
Неточные совпадения
Перестал же он верить себе, а стал верить другим потому, что
жить, веря себе, было слишком трудно: веря себе, всякий вопрос надо решать всегда не в пользу своего
животного я, ищущего легких радостей, а почти всегда против него; веря же другим, решать нечего было, всё уже было решено и решено было всегда против духовного и в пользу
животного я.
Тот
животный человек, который
жил в нем, не только поднял теперь голову, но затоптал себе под ноги того духовного человека, которым он был в первый приезд свой и даже сегодня утром в церкви, и этот страшный
животный человек теперь властвовал один в его душе.
Но ведь это он всегда любил в православии и всегда
жил в этой коллективной
животной теплоте, — не любил он и не мог принять лишь Христа.
Справа у забора стоял амбар на сваях. В нем хранились кожи изюбров, сухие рога и более 190 кг
жил, вытянутых из задних ног
животных. Сваренные панты и высушенные оленьи хвосты висели рядами под коньком у самой крыши.
— А как мне-то, брат, жаль, я тебе скажу, — подхватил и Живин, почти с неистовством ударяя себя в грудь, — просто я теперь не
живу, а прозябаю, как
животное какое!