Неточные совпадения
—
В детстве я ничего не боялся — ни темноты, ни грома, ни драк, ни
огня ночных пожаров; мы
жили в пьяной улице, там часто горело.
— С такими глазами вам, русалка, надо бы
жить не
в воде, а
в огне, например —
в аду.
— Совершенно верно сказано! Многие потому суются
в революцию, что страшно
жить. Подобно баранам ночью, на пожаре, бросаются прямо
в огонь.
Самгин не видел на лицах слушателей радости и не видел «
огней души»
в глазах жителей, ему казалось, что все настроены так же неопределенно, как сам он, и никто еще не решил — надо ли радоваться?
В длинном ораторе он тотчас признал почтово-телеграфного чиновника Якова Злобина, у которого когда-то
жил Макаров. Его «ура» поддержали несколько человек, очень слабо и конфузливо, а сосед Самгина, толстенький,
в теплом пальто, заметил...
Неточные совпадения
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет!
В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а
в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по
жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
— Ну, старички, — сказал он обывателям, — давайте
жить мирно. Не трогайте вы меня, а я вас не трону. Сажайте и сейте, ешьте и пейте, заводите фабрики и заводы — что же-с! Все это вам же на пользу-с! По мне, даже монументы воздвигайте — я и
в этом препятствовать не стану! Только с
огнем, ради Христа, осторожнее обращайтесь, потому что тут недолго и до греха. Имущества свои попалите, сами погорите — что хорошего!
Но стоило только приехать и
пожить в Петербурге,
в том кругу,
в котором он вращался, где
жили, именно
жили, а не прозябали, как
в Москве, и тотчас все мысли эти исчезали и таяли, как воск от лица
огня.
— Скажи мне одно слово! — сказал Андрий и взял ее за атласную руку. Сверкающий
огонь пробежал по
жилам его от сего прикосновенья, и жал он руку, лежавшую бесчувственно
в руке его.
Он говорил, что «нормальное назначение человека —
прожить четыре времени года, то есть четыре возраста, без скачков, и донести сосуд жизни до последнего дня, не пролив ни одной капли напрасно, и что ровное и медленное горение
огня лучше бурных пожаров, какая бы поэзия ни пылала
в них».