Неточные совпадения
— В сущности, мы едва ли имеем право делать столь определенные выводы о жизни людей. Из десятков тысяч мы
знаем, в лучшем случае, как живет
сотня, а говорим так, как будто изучили жизнь всех.
Ушел. Диомидов лежал, закрыв глаза, но рот его открыт и лицо снова безмолвно кричало. Можно было подумать: он открыл рот нарочно, потому что
знает: от этого лицо становится мертвым и жутким. На улице оглушительно трещали барабаны, мерный топот
сотен солдатских ног сотрясал землю. Истерически лаяла испуганная собака. В комнате было неуютно, не прибрано и душно от запаха спирта. На постели Лидии лежит полуидиот.
— Так тебя, брат, опять жандармы прижимали? Эх ты… А впрочем, черт ее
знает, может быть, нужна и революция! Потому что — действительно: необходимо представительное правление, то есть — три-четыре
сотни деловых людей, которые драли бы уши губернаторам и прочим администраторам, в сущности — ар-рестантам, — с треском закончил он, и лицо его вспухло, налилось кровью.
Не один он живет такой жизнью, а
сотни, тысячи людей, подобных ему, он это чувствовал,
знал.
«Короче, потому что быстро хожу», — сообразил он. Думалось о том, что в городе живет свыше миллиона людей, из них — шестьсот тысяч мужчин, расположено несколько полков солдат, а рабочих, кажется, менее ста тысяч, вооружено из них, говорят, не больше пятисот. И эти пять
сотен держат весь город в страхе. Горестно думалось о том, что Клим Самгин, человек, которому ничего не нужно, который никому не сделал зла, быстро идет по улице и
знает, что его могут убить. В любую минуту. Безнаказанно…
— Неглупый парень, — сказал Лютов, кивнув головой вслед Василию и наливая водку в рюмки. — «Коммунистический манифест» вызубрил и вообще — читает! Ты, конечно,
знаешь, в каких
сотнях тысяч разошлась сия брошюрка? Это — отрыгнется! Выпьем…
— Это — медовуха действует. Ешь — сколько хочешь, она как метлой чистит. Немцы больше четырех рюмок не поднимают ее, балдеют. Вообще медовуха — укрощает. Секрет жены, он у нее в роду лет
сотню держится, а то и больше. Даже и я не
знаю, в чем тут дело, кроме крепости, а крепость — не так уж велика, 65–70 градусов.
Но есть другая группа собственников, их — большинство, они живут в непосредственной близости с народом, они
знают, чего стоит превращение бесформенного вещества материи в предметы материальной культуры, в вещи, я говорю о мелком собственнике глухой нашей провинции, о скромных работниках наших уездных городов, вы
знаете, что их у нас —
сотни.
— Настоящих господ по запаху
узнаешь, у них запах теплый, собаки это понимают… Господа — от предков
сотнями годов приспособлялись к наукам, чтобы причины понимать, и достигли понимания, и вот государь дал им Думу, а в нее набился народ недостойный.
Неточные совпадения
Он
знал ее девочкой-подростком небогатого аристократического семейства,
знал, что она вышла за делавшего карьеру человека, про которого он слыхал нехорошие вещи, главное, слышал про его бессердечность к тем
сотням и тысячам политических, мучать которых составляло его специальную обязанность, и Нехлюдову было, как всегда, мучительно тяжело то, что для того, чтобы помочь угнетенным, он должен становиться на сторону угнетающих, как будто признавая их деятельность законною тем, что обращался к ним с просьбами о том, чтобы они немного, хотя бы по отношению известных лиц, воздержались от своих обычных и вероятно незаметных им самим жестокостей.
Глядя на Mariette, он любовался ею, но
знал, что она лгунья, которая живет с мужем, делающим свою карьеру слезами и жизнью
сотен и
сотен людей, и ей это совершенно всё равно, и что всё, что она говорила вчера, было неправда, а что ей хочется — он не
знал для чего, да и она сама не
знала — заставить его полюбить себя.
А они не спорят, они
знают свое дело, им совершенно всё равно, погибнут, не погибнут десятки-сотни людей, да каких людей!
И, наконец, уже прокутив эту предпоследнюю
сотню, посмотрел бы на последнюю и сказал бы себе: „А ведь и впрямь не стоит относить одну
сотню — давай и ту прокучу!“ Вот как бы поступил настоящий Дмитрий Карамазов, какого мы
знаем!
Целые армии пехоты разгонялись, как стада овец, несколькими
сотнями всадников; до той поры, когда явились на континент английские пехотинцы из гордых, самостоятельных мелких землевладельцев, у которых не было этой боязни, которые привыкли никому не уступать без боя; как только пришли во Францию эти люди, у которых не было предубеждения, что они должны бежать перед конницею, — конница, даже далеко превосходившая их числом, была разбиваема ими при каждой встрече;
знаешь, знаменитые поражения французских конных армий малочисленными английскими пехотинцами и при Кресси, и при Пуатье, и при Азенкуре.