Неточные совпадения
— Ага,
значит — из честных. В мое время честно писали Омулевский, Нефедов, Бажин, Станюкович, Засодимский, Левитов был, это болтун. Слепцов — со всячинкой… Успенский тоже. Их было двое, Успенских, один — побойчее, другой — так себе.
С усмешечкой.
Каждый раз после свидания
с Ритой Климу хотелось уличить Дронова во лжи, но сделать это
значило бы открыть связь со швейкой, а Клим понимал, что он не может гордиться своим первым романом. К тому же случилось нечто, глубоко поразившее его: однажды вечером Дронов бесцеремонно вошел в его комнату, устало сел и заговорил угрюмо...
— Позволь, позволь, — кричал ей Варавка, — но ведь эта любовь к людям, — кстати, выдуманная нами, противная природе нашей, которая жаждет не любви к ближнему, а борьбы
с ним, — эта несчастная любовь ничего не
значит и не стоит без ненависти, без отвращения к той грязи, в которой живет ближний! И, наконец, не надо забывать, что духовная жизнь успешно развивается только на почве материального благополучия.
— Вчера я
с ним поссорилась; ссориться — не
значит не любить.
Макаров говорил не обидно, каким-то очень убедительным тоном, а Клим смотрел на него
с удивлением: товарищ вдруг явился не тем человеком, каким Самгин знал его до этой минуты. Несколько дней тому назад Елизавета Спивак тоже встала пред ним как новый человек. Что это
значит? Макаров был для него человеком, который сконфужен неудачным покушением на самоубийство, скромным студентом, который усердно учится, и смешным юношей, который все еще боится женщин.
— Не сердись, — сказал Макаров, уходя и споткнувшись о ножку стула, а Клим, глядя за реку, углубленно догадывался: что
значат эти все чаще наблюдаемые изменения людей? Он довольно скоро нашел ответ, простой и ясный: люди пробуют различные маски, чтоб найти одну, наиболее удобную и выгодную. Они колеблются, мечутся, спорят друг
с другом именно в поисках этих масок, в стремлении скрыть свою бесцветность, пустоту.
— Ты —
с ума сходишь! — кричал дядя Хрисанф. — Что ты, чудак? Как это — не помещается? Что это
значит — не помещается?
«Если правда, что царь поехал на бал,
значит — он человек
с характером. Смелый человек. Диомидов — прав…»
— Позволь! Нельзя обращаться
с человеком так, как ты со мной, — внушительно заговорил Самгин. — Что
значит это неожиданное решение — в Париж?
— Этое орудие зарьяжается
с этого места, вот этим снарьядом, который вам даже не поднять, и палит в данном направлении по цели,
значить — по врагу. Господин, не тыкайте палочкой, нельзя!
— Н-да-с, — вот! А недели две тому назад Дронов дал приличное стихотворение, мы его тиснули, оказалось — Бенедиктова! Разумеется — нас высмеяли. Спрашиваю Дронова: «Что же это
значит?» — «Мне, говорит, знакомый семинарист дал». Гм… Должен сказать — не верю я в семинариста.
— Стрельцовы, Ямщиковы, Пушкаревы, Затинщиковы, Тиуновы, Иноземцевы — старейшие фамилии города, — рассказывал историк, вводя гостя в просторную комнату
с двумя окнами — во двор и в огород. — Обыватели наши фамилий своих не ценят, во всем городе только модный портной Гамиров гордится фамилией своей, а она ничего не
значит.
— Дьякон — Ипатьевский — Сердюков? Сын есть у него? Помер? Ага. А отец — тоже… интересуется? Редкий случай.
Значит, вы все
с народниками путаетесь?
— Да-с, на пароходе, — снова подтвердил Радеев и вздохнул. Затем он встал, взял руку Спивак, сжал одной своей рукою и, поглаживая другой, утешительно проговорил: — Так,
значит, будем хлопотать о поруках, так? Ну, будьте здоровы!
— Так вот,
значит: у одних — обман зрения, у других — классовая интуиция. Ежели рабочий воспринимает учение, ядовитое для хозяина, хозяин — буде он не дурак — обязан несколько ознакомиться
с этим учением. Может быть, удастся подпортить его. В Европах весьма усердно стараются подпортить, а наши юные буржуйчики тоже не глухи и не слепы. Замечаются попыточки организовать классовое самосознание, сочиняют какое-то неославянофильство, Петра Великого опрокидывают и вообще… шевелятся.
— Да, да, я так думаю! Правда? — спросила она, пытливо глядя в лицо его, и вдруг, погрозив пальцем: — Вы — строгий! — И обратилась к нахмуренному Дмитрию: — Очень трудный язык, требует тонкий слух: тешу, чешу, потесать — потешать, утесать — утешать. Иван очень смеялся, когда я сказала: плотник утешает дерево топором. И — как это: плотник? Это
значит — тельник, — ну, да! — Она снова пошла к младшему Самгину. — Отчего вы были
с ним нелюбезны?
— Ну, господи! У нас, в России! Ты пойми: ведь это
значит — конец спорам и дрязгам, каждый знает, что ему делать, куда идти. Там прямо сказано о необходимости политической борьбы, о преемственной связи
с народниками — понимаешь?
«Завтра будет известно, что я арестован, — подумал он не без гордости. —
С нею говорили на вы,
значит, это — конспирация, а не роман».
—
Значит, двоюродная сестра вам, — заметил Самгин, чтоб сказать что-нибудь и находя в светловолосом Гогине сходство
с Любашей.
— Нет, — сердито ответил Дьякон и,
с трудом вытащив ноги из-под стула, встал, пошатнулся. — Так вы,
значит, напишите Любовь Антоновне, осторожненько, — обратился он к Варваре. — В мае, в первых числах, дойду я до нее.
— Нуте-ко, давайте закусим на сон грядущий. Я без этого — не могу, привычка. Я, знаете, четверо суток провел
с дамой купеческого сословия, вдовой и за тридцать лет, — сами вообразите, что это
значит! Так и то, ночами, среди сладостных трудов любви, нет-нет да и скушаю чего-нибудь. «Извини, говорю, машер…» [Моя дорогая… (франц.)]
«Глуповатые стишки. Но кто-то сказал, что поэзия и должна быть глуповатой… Счастье — тоже. «Счастье на мосту
с чашкой», — это о нищих. Пословицы всегда злы, в сущности. Счастье — это когда человек живет в мире
с самим собою. Это и
значит: жить честно».
«Бедно живет», — подумал Самгин, осматривая комнатку
с окном в сад; окно было кривенькое, из четырех стекол, одно уже зацвело,
значит — торчало в раме долгие года. У окна маленький круглый стол, накрыт вязаной салфеткой. Против кровати — печка
с лежанкой, близко от печи комод, шкатулка на комоде, флаконы, коробочки, зеркало на стене. Три стула, их манерно искривленные ножки и спинки, прогнутые плетеные сиденья особенно подчеркивали бедность комнаты.
—
Значит — продавай! Больше — никаких! Ну, вот… Работали мы
с тобой, мать их…
— «
Значит — не желаешь стрелять?» — «Никак нет!» — «
Значит — становись на то же место!» Н-ну, пошел Олеша, встал рядом
с расстрелянным, перекрестился. Тут — дело минутное: взвод — пли! Вот те и Христос! Христос солдату не защита, нет! Солдат — человек беззаконный…
— Не моя, — ответил человек, отдуваясь, и заговорил громко, словами, которые как бы усмехались: — Сотенку ухлопали, если не больше. Что же это
значит, господа, а? Что же эта… война
с народонаселением означает?
— Так.
Значит — красного флага не пожелали? — спрашивал Кутузов, неуместно посмеиваясь в бороду. — Ну, что ж? Теперь поймут, что царь не для задушевной беседы
с ним, а для драки.
— А — что
значат эти союзы безоружных? Доктора и адвокаты из пушек стрелять не учились. А вот в «Союзе русского народа» — попы, — вы это знаете? И даже — архиереи, да-с!
— В Полтавской губернии приходят мужики громить имение. Человек пятьсот. Не свои — чужие; свои живут, как у Христа за пазухой. Ну вот, пришли, шумят, конечно. Выходит к ним старик и говорит: «Цыцте!» — это по-русски
значит: тише! — «Цыцте, Сергий Михайлович — сплять!» — то есть — спят. Ну-с, мужики замолчали, потоптались и ушли! Факт, — закончил он квакающим звуком успокоительный рассказ свой.
— Ежели, товарищи, интеллигент рискует
с нами,
значит…
— Как же, Клим Иванович?
Значит — допущено соединение всех сословий в общих правах? — Тогда — разрешите поздравить
с увенчанием трудов, так сказать…
— Взяточку, — слышите, Аннушка? Взяточку просят, —
с радостью воскликнул Ястребов. —
Значит, дело в шляпе! — И, щелкнув пальцами, он засмеялся сконфуженно, немножко пискливо. Захарий взял его под руку и увел куда-то за дверь, а девица Обоимова,
с неизменной улыбкой покачав головой, сказала Самгину...
— Мм…
Значит — ошибся. У меня плохая память на лица, а человека
с вашей фамилией я знавал, вместе шли в ссылку. Какой-то этнограф.
— Мы
с зятем для возбуждения аппетита вопросы кое-какие шевелили, вдруг вижу: как раз русский идет,
значит — тоже говорун, а тут оказалось, что Григорий знаком
с вами.
— Так, — прервал Тагильский, зажигая папиросу. —
Значит: делец
с ориентацией на иностранный капитал? Французский, да?
И, прервав ворчливую речь, он заговорил деловито: если земля и дом Варвары заложены за двадцать тысяч,
значит, они стоят, наверное, вдвое дороже. Это надобно помнить. Цены на землю быстро растут. Он стал развивать какой-то сложный план залога под вторую закладную, но Самгин слушал его невнимательно, думая, как легко и катастрофически обидно разрушились его вчерашние мечты. Может быть, Иван жульничает вместе
с этим Семидубовым? Эта догадка не могла утешить, а фамилия покупателя напомнила...
— Неверно? Нет, верно. До пятого года — даже начиная
с 80-х — вы больше обращали внимания на жизнь Европы и вообще мира. Теперь вас Европа и внешняя политика правительства не интересует. А это — преступная политика, преступная по ее глупости. Что
значит посылка солдат в Персию? И темные затеи на Балканах? И усиление националистической политики против Польши, Финляндии, против евреев? Вы об этом думаете?
— Нельзя,
значит,
с суконным рылом в калачный ряд? — безобидно спросил Дронов и усмехнулся.
— Судостроитель, мокшаны строю, тихвинки и вообще всякую мелкую посуду речную. Очень прошу прощения: жена поехала к родителям, как раз в Песочное, куда и нам завтра ехать. Она у меня — вторая, только весной женился.
С матерью поехала
с моей, со свекровью,
значит. Один сын — на войну взят писарем, другой — тут помогает мне. Зять, учитель бывший, сидел в винопольке — его тоже на войну, ну и дочь
с ним, сестрой, в Кресте Красном. Закрыли винопольку. А говорят — от нее казна полтора миллиарда дохода имела?
— Не следует забывать и о том, что, если пять депутатов-социалистов осуждены на каторжные работы, так это еще не
значит, что зло вырвано
с корнем.
—
Значит — левых? — спросил толстый
с глазами хорька. Оратор, не взглянув на него и не изменяя тона, спросил...
«Что меня смутило? — размышлял он. — Почему я не сказал мальчишке того, что должен был сказать? Он, конечно, научен и подослан пораженцами, большевиками. Возможно, что им руководит и чувство личное — месть за его мать. Проводится в жизнь лозунг Циммервальда: превратить войну
с внешним врагом в гражданскую войну, внутри страны. Это
значит: предать страну, разрушить ее… Конечно так. Мальчишка, полуребенок — ничтожество. Но дело не в человеке, а в слове. Что должен делать я и что могу делать?»
«А этот,
с веснушками, в синей блузе, это… московский — как его звали? Ученик медника? Да, это — он. Конечно. Неужели я должен снова встретить всех, кого знал когда-то? И — что
значат вот эти встречи?
Значат ли они, что эти люди так же редки, точно крупные звезды, или — многочисленны, как мелкие?»
«Если я хочу быть искренним
с самим собою — я должен признать себя плохим демократом, — соображал Самгин. — Демос — чернь, власть ее греки называли охлократией. Служить народу —
значит руководить народом. Не иначе. Индивидуалист, я должен признать законным и естественным только иерархический, аристократический строй общества».
— Да, — забывая о человеке Достоевского, о наиболее свободном человеке, которого осмелилась изобразить литература, — сказал литератор, покачивая красивой головой. — Но следует идти дальше Достоевского — к последней свободе, к той, которую дает только ощущение трагизма жизни… Что
значит одиночество в Москве сравнительно
с одиночеством во вселенной? В пустоте, где только вещество и нет бога?