Неточные совпадения
Томилин долго и скучно говорил о
зрителях и деятелях, но Клим, ничего не
поняв, спросил...
— Любовь тоже требует героизма. А я — не могу быть героиней. Варвара — может. Для нее любовь — тоже театр. Кто-то, какой-то невидимый
зритель спокойно любуется тем, как мучительно любят люди, как они хотят любить. Маракуев говорит, что
зритель — это природа. Я — не
понимаю… Маракуев тоже, кажется, ничего не
понимает, кроме того, что любить — надо.
Когда отворилась дверь, ведущая из коридора за решетку, за которой помещаются подсудимые, и они начали входить один за другим, публика, наскучившая ожиданием, всколыхнулась. Звякнули шпоры жандармов, блеснули их обнаженные тесаки, и
зрители поняли, что драма начинается. Пронесшийся по залу шорох и шепот показали, что происходит обмен впечатлений. Ординарная наружность Ивана Горошкина и Хоботьева вызвала нелестные замечания, зато Таня понравилась — настоящая героиня драмы.
Неточные совпадения
В кучке
зрителей раздался тихий одобрительный ропот. Насколько я мог
понять, евреи восхищались молодым ученым, который от этой великой науки не может стоять па ногах и шатается, как былинка. Басе завидовали, что в ее семье будет святой. Что удивительного — богатым и знатным всегда счастье…
Тот сейчас же его
понял, сел на корточки на пол, а руками уперся в пол и, подняв голову на своей длинной шее вверх, принялся тоненьким голосом лаять — совершенно как собаки, когда они вверх на воздух на кого-то и на что-то лают; а Замин повалился, в это время, на пол и начал, дрыгая своими коротенькими ногами, хрипеть и визжать по-свинячьи.
Зрители, не зная еще в чем дело, начали хохотать до неистовства.
А то всё хлещутся, а в народе за них спор пошел: одни говорят: «Чепкун Бакшея перепорет», а другие спорят: «Бакшей Чепкуна перебьет», и кому хочется, об заклад держат — те за Чепкуна, а те за Бакшея, кто на кого больше надеется. Поглядят им с познанием в глаза и в зубы, и на спины посмотрят, и по каким-то приметам
понимают, кто надежнее, за того и держат. Человек, с которым я тут разговаривал, тоже из
зрителей опытных был и стал сначала за Бакшея держать, а потом говорит:
Так что один чересчур наэлектризованный
зритель крикнул появившемуся в дверях Менелаю: «Да уйди ты, постылый человек, вон!» Аннинька
поняла, что публика простила ее.
Слова Тихона дают ключ к уразумению пьесы для тех, кто бы даже и не
понял ее сущности ранее; они заставляют
зрителя подумать уже не о любовной интриге, а обо всей этой жизни, где живые завидуют умершим, да еще каким — самоубийцам!