Неточные совпадения
Дядя Яков действительно
вел себя
не совсем обычно. Он
не заходил в дом, здоровался с Климом рассеянно
и как с незнакомым; он шагал по двору, как по улице,
и, высоко подняв голову, выпятив кадык, украшенный седой щетиной, смотрел в окна
глазами чужого. Выходил он из флигеля почти всегда в полдень, в жаркие часы, возвращался к вечеру, задумчиво склонив голову, сунув руки в карманы толстых брюк цвета верблюжьей шерсти.
Он был сконфужен, смотрел на Клима из темных ям под
глазами неприятно пристально, точно вспоминая что-то
и чему-то
не веря. Лидия
вела себя явно фальшиво
и, кажется, сама понимала это. Она говорила пустяки, неуместно смеялась, удивляла необычной для нее развязностью
и вдруг, раздражаясь, начинала высмеивать Клима...
Покуривая, улыбаясь серыми
глазами, Кутузов стал рассказывать о глупости
и хитрости рыб с тем воодушевлением
и знанием, с каким историк Козлов повествовал о нравах
и обычаях жителей города. Клим, слушая, путался в неясных, но
не враждебных мыслях об этом человеке, а о себе самом думал с досадой, находя, что он себя
вел не так, как следовало бы, все время точно качался на качели.
— Ведь
не ведете же вы ваши записки для отвода
глаз, как говорится! — воскликнул офицер. — В них совершенно ясно выражено ваше отрицательное отношение к политиканам,
и, хотя вы
не называете имен, мне ведь известно, что вы посещали кружок Маракуева…
Самгин видел десятки рук, поднятых вверх, дергавших лошадей за повода, солдат за руки, за шинели, одного тащили за ноги с обоих боков лошади, это удерживало его в седле, он кричал, страшно вытаращив
глаза, свернув голову направо; еще один, наклонясь вперед, вцепился в гриву своей лошади,
и ее
вели куда-то, а четверых солдат уже
не было видно.
Она стояла пред ним в дорогом платье, такая пышная, мощная, стояла, чуть наклонив лицо,
и хорошие
глаза ее смотрели строго, пытливо. Клим
не успел ответить, в прихожей раздался голос Лютова. Алина обернулась туда, вошел Лютов,
ведя за руку маленькую женщину с гладкими волосами рыжего цвета.
Она, играя бровями, с улыбочкой в
глазах, рассказала, что царь капризничает: принимая председателя Думы —
вел себя неприлично, узнав, что матросы убили какого-то адмирала, — топал ногами
и кричал, что либералы
не смеют требовать амнистии для политических, если они
не могут прекратить убийства; что келецкий губернатор застрелил свою любовницу
и это сошло ему с рук безнаказанно.
Следствие
вел провинциальный чиновник, мудрец весьма оригинальной внешности, высокий, сутулый, с большой тяжелой головой, в клочьях седых волос, встрепанных, точно после драки, его высокий лоб, разлинованный морщинами, мрачно украшали густейшие серебряные брови, прикрывая
глаза цвета ржавого железа, горбатый, ястребиный нос прятался в плотные
и толстые, точно литые, усы, седой волос усов очень заметно пожелтел от дыма табака. Он похож был на военного в чине
не ниже полковника.
— Да взгляните же на меня: право, посватаюсь, — приставал Нил Андреич, — мне нужна хозяйка в доме, скромная, не кокетка, не баловница, не охотница до нарядов… чтобы на другого мужчину, кроме меня,
и глазом не повела… Ну, а вы у нас ведь пример…
Неточные совпадения
Вздрогнула я, одумалась. // — Нет, — говорю, — я Демушку // Любила, берегла… — // «А зельем
не поила ты? // А мышьяку
не сыпала?» // — Нет! сохрани Господь!.. — //
И тут я покорилася, // Я в ноги поклонилася: // — Будь жалостлив, будь добр! //
Вели без поругания // Честному погребению // Ребеночка предать! // Я мать ему!.. — Упросишь ли? // В груди у них нет душеньки, // В
глазах у них нет совести, // На шее — нет креста!
— Чем я неприлично
вела себя? — громко сказала она, быстро поворачивая к нему голову
и глядя ему прямо в
глаза, но совсем уже
не с прежним скрывающим что-то весельем, а с решительным видом, под которым она с трудом скрывала испытываемый страх.
Он поднялся опять на локоть,
поводил спутанною головой на обе стороны, как бы отыскивая что-то,
и открыл
глаза. Тихо
и вопросительно он поглядел несколько секунд на неподвижно стоявшую пред ним мать, потом вдруг блаженно улыбнулся
и, опять закрыв слипающиеся
глаза, повалился, но
не назад, а к ней, к ее рукам.
Я подошел к окну
и посмотрел в щель ставня: бледный, он лежал на полу, держа в правой руке пистолет; окровавленная шашка лежала возле него. Выразительные
глаза его страшно вращались кругом; порою он вздрагивал
и хватал себя за голову, как будто неясно припоминая вчерашнее. Я
не прочел большой решимости в этом беспокойном взгляде
и сказал майору, что напрасно он
не велит выломать дверь
и броситься туда казакам, потому что лучше это сделать теперь, нежели после, когда он совсем опомнится.
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога
вела на небо, потому что, сколько
глаз мог разглядеть, она все поднималась
и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать; кровь поминутно приливала в голову, но со всем тем какое-то отрадное чувство распространилось по всем моим жилам,
и мне было как-то весело, что я так высоко над миром: чувство детское,
не спорю, но, удаляясь от условий общества
и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми; все приобретенное отпадает от души,
и она делается вновь такою, какой была некогда
и, верно, будет когда-нибудь опять.