Неточные совпадения
— Она
будет очень счастлива в известном, женском смысле понятия о счастье.
Будет много любить; потом, когда устанет, полюбит собак,
котов, той любовью, как любит меня. Такая сытая, русская. А вот я не чувствую себя русской, я — петербургская. Москва меня обезличивает. Я вообще мало знаю и не понимаю Россию. Мне кажется — это страна людей, которые не нужны никому и сами себе не нужны. А вот француз, англичанин — они нужны всему миру. И — немец, хотя я не люблю немцев.
Приехав домой, он только что успел раздеться, как явились Лютов и Макаров. Макаров, измятый, расстегнутый, сиял улыбками и осматривал гостиную, точно любимый трактир, где он давно не
был. Лютов, весь фланелевый, в ярко-желтых ботинках,
был ни с чем несравнимо нелеп. Он сбрил бородку, оставив реденькие усики
кота, это неприятно обнажило его лицо, теперь оно показалось Климу лицом монгола, толстогубый рот Лютова не по лицу велик, сквозь улыбку, судорожную и кривую, поблескивают мелкие, рыбьи зубы.
— Он сейчас воротится, за
котом пошел. Ученое его занятие тишины требует. Я даже собаку мужеву мышьяком отравила, уж очень выла собака в светлые ночи. Теперь у нас —
кот, Никитой зовем, я люблю, чтобы в доме
было животное.
— А это, видите ли, усик шерсти кошачьей;
коты — очень привычны к дому, и
есть в них сила людей привлекать. И если кто, приятный дому человек, котовинку на себе унесет, так его обязательно в этот дом потянет.
Эта сцена настроила Самгина уныло. Неприятна
была резкая команда Тагильского; его лицо, надутое, выпуклое, как полушарие большого резинового мяча, как будто окаменело, свиные, красные глазки сердито выкатились. Коротенькие, толстые ножки, бесшумно, как лапы
кота, пронесли его по мокрому булыжнику двора, по чугунным ступеням лестницы, истоптанным половицам коридора; войдя в круглую, как внутренность бочки, камеру башни, он быстро закрыл за собою дверь, точно спрятался.
— Такой противный, мягкий, гладкий
кот, надменный, бессердечный, — отомстила она гинекологу, но, должно
быть, находя, что этого еще мало ему, прибавила: — Толстовец, моралист, ригорист. Моралью Толстого пользуются какие-то особенные люди… Верующие в злого и холодного бога. И мелкие жулики, вроде Ногайцева. Ты, пожалуйста, не верь Ногайцеву — он бессовестный, жадный и вообще — негодяй.
Самгин еще в начале речи Грейман встал и отошел к двери в гостиную, откуда удобно
было наблюдать за Таисьей и Шемякиным, — красавец, пошевеливая усами,
был похож на
кота, готового прыгнуть. Таисья стояла боком к нему, слушая, что говорит ей Дронов. Увидав по лицам людей, что готовится взрыв нового спора, он решил, что на этот раз с него достаточно, незаметно вышел в прихожую, оделся, пошел домой.
«Дронов выпросит у этого
кота денег на газету и уступит ему женщину, подлец, — окончательно решил он. Не хотелось сознаться, что это решение огорчает и возмущает его сильнее, чем можно
было ожидать. Он тотчас же позаботился отойти в сторону от обидной неудачи. — А эта еврейка — права. Вопросами внешней политики надобно заняться. Да».
Кадеты
были, Маклаков, — брат министра, на выхолощенного
кота похож, Шингарев, Набоков.
Пульхерия Ивановна протянула руку, чтобы погладить ее, но неблагодарная, видно, уже слишком свыклась с хищными котами или набралась романических правил, что бедность при любви лучше палат, а
коты были голы как соколы; как бы то ни было, она выпрыгнула в окошко, и никто из дворовых не мог поймать ее.
Ваня и Нина в ужасе. Смерть в помойке, помимо своей жестокости, грозит еще отнять у кошки и деревянной лошади их детей, опустошить ящик, разрушить планы будущего, того прекрасного будущего, когда один
кот будет утешать свою старуху-мать, другой — жить на даче, третий — ловить крыс в погребе… Дети начинают плакать и умолять пощадить котят. Отец соглашается, но с условием, чтобы дети не смели ходить в кухню и трогать котят.
Неточные совпадения
Беднее захудалого // Последнего крестьянина // Жил Трифон. Две каморочки: // Одна с дымящей печкою, // Другая в сажень — летняя, // И вся тут недолга; // Коровы нет, лошадки нет, //
Была собака Зудушка, //
Был кот — и те ушли.
Лицо его не представляло ничего особенного; оно
было почти такое же, как у многих худощавых стариков, один подбородок только выступал очень далеко вперед, так что он должен
был всякий раз закрывать его платком, чтобы не заплевать; маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда, высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа уши и моргая усом, они высматривают, не затаился ли где
кот или шалун мальчишка, и нюхают подозрительно самый воздух.
Татьяна верила преданьям // Простонародной старины, // И снам, и карточным гаданьям, // И предсказаниям луны. // Ее тревожили приметы; // Таинственно ей все предметы // Провозглашали что-нибудь, // Предчувствия теснили грудь. // Жеманный
кот, на печке сидя, // Мурлыча, лапкой рыльце мыл: // То несомненный знак ей
был, // Что едут гости. Вдруг увидя // Младой двурогий лик луны // На небе с левой стороны,
Как!
быв честным
Котом до этих пор, // Бывало, за пример тебя смиренства кажут, — // А ты… ахти, какой позор!
Какой-то Повар, грамотей, // С поварни побежал своей // В кабак (он набожных
был правил // И в этот день по куме он тризну правил), // А дома стеречи съестное от мышей //
Кота оставил.