Неточные совпадения
— Томилина я скоро начну ненавидеть, мне уже теперь, иной раз, хочется ударить его по уху. Мне нужно знать, а он учит не верить, убеждает, что алгебра — произвольна, и черт его не поймет, чего ему надо! Долбит, что
человек должен разорвать паутину понятий, сотканных разумом, выскочить куда-то, в беспредельность свободы. Выходит как-то так: гуляй голым! Какой
дьявол вертит ручку этой кофейной мельницы?
Потом этот
дьявол заражает
человека болезненными пороками, а истерзав его, долго держит в позоре старости, все еще не угашая в нем жажду любви, не лишая памяти о прошлом, об искорках счастья, на минуты, обманно сверкавших пред ним, не позволяя забыть о пережитом горе, мучая завистью к радостям юных.
— Там сейчас дьякон читал о богородице,
дьяволе и слабом
человеке, Адаме. Хорошо! Умная бестия, дьякон.
Медленно шли хивинцы, бухарцы и толстые сарты, чьи плавные движения казались вялыми тем
людям, которые не знали, что быстрота — свойство
дьявола.
— Вы для возбуждения плоти, для соблазна мужей трудной жизни пользуетесь искусствами этими, а они — ложь и фальшь. От вас, покорных рабынь гибельного демона, все зло жизни, и суета, и пыль словесная, и грязь, и преступность — все от вас! Всякое тление души, и горестная смерть, и бунты
людей, халдейство ученое и всяческое хамство, иезуитство, фармазонство, и ереси, и все, что для угашения духа, потому что дух — враг
дьявола, господина вашего!
—
Человек — свят! Христос был
человек, победивший
дьявола. После Христа врожденное зло перестало существовать. Теперь зло — социальная болезнь. Один
человек — беззлобен…
— Все — программы, спор о программах, а надобно искать пути к последней свободе. Надо спасать себя от разрушающих влияний бытия, погружаться в глубину космического разума, устроителя вселенной. Бог или
дьявол — этот разум, я — не решаю; но я чувствую, что он — не число, не вес и мера, нет, нет! Я знаю, что только в макрокосме
человек обретет действительную ценность своего «я», а не в микрокосме, не среди вещей, явлений, условий, которые он сам создал и создает…
— Говорил он о том, что хозяйственная деятельность
людей, по смыслу своему, религиозна и жертвенна, что во Христе сияла душа Авеля, который жил от плодов земли, а от Каина пошли окаянные
люди, корыстолюбцы, соблазненные
дьяволом инженеры, химики. Эта ерунда чем-то восхищала Тугана-Барановского, он изгибался на длинных ногах своих и скрипел: мы — аграрная страна, да, да! Затем курносенький стихотворец читал что-то смешное: «В ладье мечты утешимся, сны горе утолят», — что-то в этом роде.
— Вот — сорок две тысячи в банке имею. Семнадцать выиграл в карты, девять — спекульнул кожей на ремни в армию, четырнадцать накопил по мелочам. Шемякин обещал двадцать пять. Мало, но все-таки… Семидубов дает. Газета — будет. Душу продам
дьяволу, а газета будет. Ерухимович — фельетонист. Он всех Дорошевичей в гроб уложит.
Человек густого яда. Газета — будет, Самгин. А вот Тоська… эх, черт… Пойдем, поужинаем где-нибудь, а?
— Этот ваш приятель, нарядившийся рабочим, пытается изобразить несуществующее, фантазию авантюристов. Я утверждаю: учение о классах — ложь, классов — нет, есть только
люди, развращенные материализмом и атеизмом, наукой
дьявола, тщеславием, честолюбием.
Среди этих
людей Самгин чувствовал себя
дьяволом — умнее, значительнее их.
Неточные совпадения
В первый раз тогда поняв ясно, что для всякого
человека и для него впереди ничего не было, кроме страдания, смерти и вечного забвения, он решил, что так нельзя жить, что надо или объяснить свою жизнь так, чтобы она не представлялась злой насмешкой какого-то
дьявола, или застрелиться.
Она распространилась на тот счет, что
людям, которые пошли добывать неразменный рубль, теперь всех страшнее, потому что они должны лицом к лицу встретиться с
дьяволом на далеком распутье и торговаться с ним за черную кошку; но зато их ждут и самые большие радости…
— Это сам
дьявол, а не
человек, — проговорил наконец дядюшка, когда они вышли из подъезда.
— Я думаю, что если
дьявол не существует и, стало быть, создал его
человек, то создал он его по своему образу и подобию.
Тут
дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца
людей.