Неточные совпадения
А вот углов — даже
днем боялся;
бывало, идешь по улице, нужно повернуть за угол, и всегда казалось, что там дожидается меня что-то,
не мальчишки, которые могут избить, и вообще —
не реальное, а какое-то… из сказки.
Бывали дни, когда она смотрела на всех людей
не своими глазами, мягко, участливо и с такой грустью, что Клим тревожно думал: вот сейчас она начнет каяться, нелепо расскажет о своем романе с ним и заплачет черными слезами.
Не слушая ее, Самгин прошел к себе, разделся, лег, пытаясь
не думать, но — думал и видел мысли свои, как пленку пыли на поверхности темной, холодной воды — такая пленка
бывает на прудах после ветреных
дней.
Прочитав утром крикливые газеты, он с полудня уходил на улицы,
бывал на собраниях, митингах, слушая, наблюдая, встречая знакомых, выспрашивал, но
не высказывался, обедал в ресторанах, позволяя жене думать, что он занят конспиративными
делами.
«Да, у нее нужно
бывать», — решил Самгин, но второй раз увидеть ее ему
не скоро удалось, обильные, но запутанные
дела Прозорова требовали много времени, франтоватый письмоводитель был очень плохо осведомлен, бездельничал, мечтал о репортаже в «Петербургской газете».
— Нет, стачек у нас теперь
не бывает, а — пьянство, драки, это вот путает
дела!
«Жулик», — потому что, хотя деньги получены по
делу, которое принято было ее мужем, но закончил его он, Самгин, и по условию полгонорара принадлежало ему, но он знал, что Елена
не поделится с ним, как это уже неоднократно
бывало.
Как будто от того, что траве не видно в потемках своей старости, в ней поднимается веселая молодая трескотня, какой
не бывает днем; треск, подсвистыванье, царапанье, степные басы, тенора и дисканты — все мешается в непрерывный, монотонный гул, под который хорошо вспоминать и грустить.
— Нет, дедушка, — отвечала Катерина Рабе, бывшая доселе внимательною слушательницей разговора, которым жених ее завладел, и теперь обрадованная, что ей давали случай быть участницей в беседе. — Я не спрашивала, хотела бы спросить: правда ли, что на родине твоей среди лета солнце не садится, а среди зимы
не бывает дня?
Неточные совпадения
У батюшки, у матушки // С Филиппом
побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, // Что год, то дети: некогда // Ни думать, ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти
не избыть!
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они рассудили, что на свете
бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет его и в вознаграждение
не получает ничего. Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать,
не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего
дня.
Напротив того,
бывали другие, хотя и
не то чтобы очень глупые — таких
не бывало, — а такие, которые делали
дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их
не только были занесены на скрижали, [Скрижа́ли (церковно-славянск.) — каменные доски, на которых, по библейскому преданию, были написаны заповеди Моисея.] но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд.
Прежде (это началось почти с детства и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для всех, для человечества, для России, для всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда
бывала нескладная,
не было полной уверенности в том, что
дело необходимо нужно, и сама деятельность, казавшаяся сначала столь большою, всё уменьшаясь и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы стал более и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя
не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что
дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде, и что оно всё становится больше и больше.
Проснувшись поздно на другой
день после скачек, Вронский,
не бреясь и
не купаясь, оделся в китель и, разложив на столе деньги, счеты, письма, принялся за работу. Петрицкий, зная, что в таком положении он
бывал сердит, проснувшись и увидав товарища за письменным столом, тихо оделся и вышел,
не мешая ему.