Неточные совпадения
Ее слова
были законом в семье, а к неожиданным поступкам Самгина все привыкли; он часто удивлял своеобразием своих действий, но и в семье и
среди знакомых пользовался репутацией счастливого
человека, которому все легко удается.
Среди этих домов
люди, лошади, полицейские
были мельче и незначительнее, чем в провинции,
были тише и покорнее. Что-то рыбье, ныряющее заметил в них Клим, казалось, что все они судорожно искали, как бы поскорее вынырнуть из глубокого канала, полного водяной пылью и запахом гниющего дерева. Небольшими группами
люди останавливались на секунды под фонарями, показывая друг другу из-под черных шляп и зонтиков желтые пятна своих физиономий.
Клим, слушая ее, думал о том, что провинция торжественнее и радостней, чем этот холодный город, дважды аккуратно и скучно разрезанный вдоль: рекою, сдавленной гранитом, и бесконечным каналом Невского, тоже как будто прорубленного сквозь камень. И ожившими камнями двигались по проспекту
люди, катились кареты, запряженные машиноподобными лошадями. Медный звон
среди каменных стен
пел не так благозвучно, как в деревянной провинции.
Видя эту площадь, Клим вспоминал шумный университет и студентов своего факультета —
людей, которые учились обвинять и защищать преступников. Они уже и сейчас обвиняли профессоров, министров, царя. Самодержавие царя защищали
люди неяркие, бесталанно и робко; их
было немного, и они тонули
среди обвинителей.
По воскресеньям, вечерами, у дяди Хрисанфа собирались его приятели,
люди солидного возраста и одинакового настроения; все они
были обижены, и каждый из них приносил слухи и факты, еще более углублявшие их обиды; все они любили
выпить и
поесть, а дядя Хрисанф обладал огромной кухаркой Анфимовной, которая пекла изумительные кулебяки.
Среди этих
людей было два актера, убежденных, что они сыграли все роли свои так, как никто никогда не играл и уже никто не сыграет.
Количество таких наблюдений быстро возрастало, у Самгина не
было сомнений в их правильности, он чувствовал, что они очень, все более твердо ставят его
среди людей. Но — плохо
было то, что почти каждый
человек говорил нечто такое, что следовало бы сказать самому Самгину, каждый обворовывал его. Вот Диомидов сказал...
Среди русских нередко встречались сухощавые бородачи, неприятно напоминавшие Дьякона, и тогда Самгин ненадолго, на минуты, но тревожно вспоминал, что такую могучую страну хотят перестроить на свой лад
люди о трех пальцах, расстриженные дьякона, истерические пьяницы, веселые студенты, каков Маракуев и прочие; Поярков, которого Клим считал бесцветным, изящный, солидненький Прейс, который, наверно,
будет профессором, — эти двое не беспокоили Клима.
За ним почтительно двигалась группа
людей,
среди которых
было четверо китайцев в национальных костюмах; скучно шел молодцеватый губернатор Баранов рядом с генералом Фабрициусом, комиссаром павильона кабинета царя, где
были выставлены сокровища Нерчинских и Алтайских рудников, драгоценные камни, самородки золота.
Люди с орденами и без орденов почтительно, тесной группой, тоже шли сзади странного посетителя.
«Может
быть, и я в старости
буду так же забыто сидеть
среди людей, чужих мне…»
Самгин свернул в переулок, скупо освещенный двумя фонарями; ветер толкал в спину, от пыли во рту и горле
было сухо, он решил зайти в ресторан,
выпить пива, посидеть
среди простых
людей. Вдруг, из какой-то дыры в заборе, шагнула на панель маленькая женщина в темном платочке и тихонько попросила...
— Революционеры, батенька, рекрутируются из неудачников, — слышал Клим знакомое и убеждающее. — Не отрицаю:
есть среди них и талантливые
люди, вы, конечно, знаете, что многие из них загладили преступные ошибки юности своей полезной службой государству.
Были часы, когда Климу казалось, что он нашел свое место, свою тропу. Он жил
среди людей, как между зеркал, каждый
человек отражал в себе его, Самгина, и в то же время хорошо показывал ему свои недостатки. Недостатки ближних очень укрепляли взгляд Клима на себя как на
человека умного, проницательного и своеобразного.
Человека более интересного и значительного, чем сам он, Клим еще не встречал.
— Новое течение в литературе нашей — весьма показательно. Говорят,
среди этих символистов, декадентов
есть талантливые
люди. Литературный декаданс указывал бы на преждевременное вырождение класса, но я думаю, что у нас декадентство явление подражательное, юнцы наши подражают творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы. Но, разумеется, когда подрастут — выдумают что-нибудь свое.
— Вообразить не могла, что
среди вашего брата
есть такие… милые уроды. Он перелистывает
людей, точно книги. «Когда же мы венчаемся?» — спросила я. Он так удивился, что я почувствовала себя калуцкой дурой. «Помилуй, говорит, какой же я муж, семьянин?» И я сразу поняла: верно, какой он муж? А он — еще: «Да и ты, говорит, разве ты для семейной жизни с твоими данными?» И это верно, думаю. Ну, конечно, поплакала.
Выпьем. Какая это прелесть, рябиновая!
Потом он должен
был стоять более часа на кладбище, у могилы, вырытой в рыжей земле; один бок могилы узорно осыпался и напоминал беззубую челюсть нищей старухи. Адвокат Правдин сказал речь, смело доказывая закономерность явлений природы; поп говорил о царе Давиде, гуслях его и о кроткой мудрости бога. Ветер неутомимо летал, посвистывая
среди крестов и деревьев; над головами
людей бесстрашно и молниеносно мелькали стрижи; за церковью, под горою, сердито фыркала пароотводная труба водокачки.
И еще раз убеждался в том, как много
люди выдумывают, как они, обманывая себя и других, прикрашивают жизнь. Когда Любаша, ухитрившаяся побывать в нескольких городах провинции, тоже начинала говорить о росте революционного настроения
среди учащейся молодежи, об успехе пропаганды марксизма, попытках организации рабочих кружков, он уже знал, что все это преувеличено по крайней мере на две трети. Он
был уверен, что все человеческие выдумки взвешены в нем, как пыль в луче солнца.
Среди них особенно заметен
был молчаливостью высокий, тощий Редозубов,
человек с длинным лицом, скрытым в седоватой бороде, которая, начинаясь где-то за ушами, росла из-под глаз, на шее и все-таки казалась фальшивой, так же как прямые волосы, гладко лежавшие на его черепе, вызывали впечатление парика.
Но вообще он
был доволен своим местом
среди людей, уже привык вращаться в определенной атмосфере, вжился в нее, хорошо, — как ему казалось, — понимал все «системы фраз» и
был уверен, что уже не встретит в жизни своей еще одного Бориса Варавку, который заставит его играть унизительные роли.
Ему казалось, что некоторые из них, очень многие, может
быть — большинство, смотрят на него и на толпу зрителей,
среди которых он стоит, также снисходительно, равнодушно, усмешливо, дерзко и угрюмо, а в общем глазами совершенно чужих
людей, теми же глазами, как смотрят на них
люди, окружающие его, Самгина.
Этого он не мог представить, но подумал, что, наверное, многие рабочие не пошли бы к памятнику царя, если б этот
человек был с ними. Потом память воскресила и поставила рядом с Кутузовым молодого
человека с голубыми глазами и виноватой улыбкой; патрона, который демонстративно смахивает платком табак со стола; чудовищно разжиревшего Варавку и еще множество разных
людей. Кутузов не терялся в их толпе, не потерялся он и в деревне,
среди сурово настроенных мужиков, которые растащили хлеб из магазина.
Я всю жизнь прожила
среди революционеров, это
были тоже
люди заблуждавшиеся, но никто из них не рассуждал так, как вы и ваши друзья.
И покосился на Туробоева; тот шел все так же старчески сутулясь, держа руки в карманах, спрятав подбородок в кашне. Очень неуместная фигура
среди солидных, крепких
людей. Должно
быть, он понимает это, его густые, как бы вышитые гладью брови нахмурены, слились в одну черту, лицо — печально. Но и упрямо.
Несколько
человек, должно
быть — молодых, судя по легкости их прыжков, запутались
среди лошадей, бросаясь от одной к другой, а лошади подскакивали к ним боком, и солдаты, наклоняясь, смахивали
людей с ног на землю, точно для того чтоб лошади прыгали через них.
Люди,
среди которых он стоял, отодвинули его на Невский, они тоже кричали, ругались, грозили кулаками, хотя им уже не видно
было солдат.
— Героем времени постепенно становится толпа, масса, — говорил он
среди либеральной буржуазии и, вращаясь в ней, являлся хорошим осведомителем для Спивак. Ее он пытался пугать все более заметным уклоном «здравомыслящих»
людей направо, рассказами об организации «Союза русского народа», в котором председательствовал историк Козлов, а товарищем его
был регент Корвин, рассказывал о работе эсеров
среди ремесленников, приказчиков, служащих. Но все это она знала не хуже его и, не пугаясь, говорила...
Драка пред магазином продолжалась не более двух-трех минут, демонстрантов оттеснили, улица быстро пустела; у фонаря, обняв его одной рукой, стоял ассенизатор Лялечкин, черпал котелком воздух на лицо свое; на лице его
были видны только зубы;
среди улицы столбом стоял слепец Ермолаев, разводя дрожащими руками, гладил бока свои, грудь, живот и тряс бородой; напротив, у ворот дома, лежал гимназист, против магазина, головою на панель, растянулся
человек в розовой рубахе.
«Кого же защищают?» — догадывался Самгин.
Среди защитников он узнал угрюмого водопроводчика, который нередко работал у Варвары, студента — сына свахи, домовладелицы Успенской, и, кроме племянника акушерки, еще двух студентов, — он помнил их гимназистами. Преобладала молодежь, очевидно — ремесленники, но
было человек пять бородатых, не считая дворника Николая. У одного из бородатых из-под нахлобученного картуза торчали седоватые космы волос, а уши — заткнуты ватой.
— Значит, рабочие наши задачи такие: уничтожить самодержавие — раз! Немедленно освободить всех товарищей из тюрем, из ссылки — два! Организовать свое рабочее правительство — три! — Считая, он шлепал ладонью по ящику и притопывал ногою в валенке по снегу; эти звуки напоминали работу весла — стук его об уключину и мягкий плеск. Слушало Якова
человек семь,
среди них — двое студентов, Лаврушка и толстолицый Вася, — он слушал нахмуря брови, прищурив глаза и опустив нижнюю губу, так что видны
были сжатые зубы.
Первый раз Клим Самгин видел этого
человека без башлыка и
был удивлен тем, что Яков оказался лишенным каких-либо особых примет. Обыкновенное лицо, — такие весьма часто встречаются
среди кондукторов на пассажирских поездах, — только глаза смотрят как-то особенно пристально. Лица Капитана и многих других рабочих значительно характернее.
Клим отодвинулся за косяк. Солдат
было человек двадцать;
среди них шли тесной группой пожарные, трое — черные, в касках,
человек десять серых — в фуражках, с топорами за поясом. Ехала зеленая телега, мотали головами толстые лошади.
Напомнил себе, что таких обреченных одиночеству
людей, вероятно, тысячи и тысячи и,
быть может, он,
среди них, — тот, кто страдает наиболее глубоко.
Потом, закуривая, вышел в соседнюю, неосвещенную комнату и, расхаживая в сумраке мимо двух мутно-серых окон, стал обдумывать. Несомненно, что в речах Безбедова
есть нечто от Марины. Она — тоже вне «суматохи» даже и тогда, когда физически находится
среди людей, охваченных вихрем этой «суматохи». Самгин воспроизвел в памяти картину собрания кружка
людей, «взыскующих града», — его пригласила на собрание этого кружка Лидия Варавка.
«Все —
было, все — сказано». И всегда
будет жить на земле
человек, которому тяжело и скучно
среди бесконечных повторений одного и того же. Мысль о трагической позиции этого
человека заключала в себе столько же печали, сколько гордости, и Самгин подумал, что, вероятно, Марине эта гордость знакома.
Было уже около полудня, зной становился тяжелее, пыль — горячей, на востоке клубились темные тучи, напоминая горящий стог сена.
Турчанинов вздрагивал, морщился и торопливо
пил горячий чай, подливая в стакан вино. Самгин, хозяйничая за столом, чувствовал себя невидимым
среди этих
людей. Он видел пред собою только Марину; она играла чайной ложкой, взвешивая ее на ладонях, перекладывая с одной на другую, — глаза ее
были задумчиво прищурены.
—
Есть и
среди людей имитации необыкновенных…
Среди множества
людей не
было ни одного, с кем он позволил бы себе свободно говорить о самом важном для него, о себе.
— Я —
пью, а вы — не
пьете, и ваша осторожность, хмурое личико ваше… не то чтобы стесняют меня, — я стесняться не мастер, — но все-таки мешают.
Среди племени, населяющего этот город, я — чужой
человек, туземцы относятся ко мне враждебно. У них тут сохранилось родовое начало и вообще… как будто преобладают мошенники.
— Евреи
были среди ее знакомых, деловых
людей, а?
Не решая этот вопрос, он нашел, что
было приятно чувствовать себя самым умным
среди этих
людей. Неприятна только истерическая выходка этой глупой рыжей куклы.
— Ведь вам Дронов, наверное, сказал, что я
была эстрадной певицей? Ну, вот. В качестве таковой я имела весьма широкие знакомства
среди лучших
людей России, — сказала она, весело подмигнув. — И, разумеется, для того, чтоб хорошо одеться, приходилось совершенно раздеваться. Вас это шокирует?
— История жизни великих
людей мира сего — вот подлинная история, которую необходимо знать всем, кто не хочет обольщаться иллюзиями, мечтами о возможности счастья всего человечества. Знаем ли мы
среди величайших
людей земли хоть одного, который
был бы счастлив? Нет, не знаем… Я утверждаю: не знаем и не можем знать, потому что даже при наших очень скромных представлениях о счастье — оно не
было испытано никем из великих.
К лету 14 года Клим Иванович Самгин
был весьма заметным
человеком среди людей, основным качеством которых являлось строго критическое отношение к действительности, текущей все более быстро и бурно. О нем весьма единодушно говорили...
Среди них немалое количество неврастеников, они читали Фрейда и, убежденные, что уже «познали себя», особенно крепко
были уверены в своей исключительности. Все эти
люди желали встать над действительностью, почти все они
были беспартийны, ибо опасались, что дисциплина партии и программы может пагубно отразиться на своеобразии их личной «духовной конституции». Социальная самооценка этих
людей была выражена Алябьевым.
Были вызваны в полицию дворники со всей улицы, потом, дня два, полицейские ходили по домам, что-то проверяя, в трех домах произвели обыски, в одном арестовали какого-то студента, полицейский
среди белого дня увел из мастерской, где чинились деревянные инструменты, приятеля Агафьи Беньковского, лысого, бритого
человека неопределенных лет, очень похожего на католического попа.
И если вспомнить, что все это совершается на маленькой планете, затерянной в безграничии вселенной,
среди тысяч грандиозных созвездий,
среди миллионов планет, в сравнении с которыми земля,
быть может, единственная пылинка, где родился и живет
человек, существо, которому отведено только пять-шесть десятков лет жизни…
Он смотрел вслед быстро уходящему, закуривая папиросу, и думал о том, что в то время, как «государству грозит разрушение под ударами врага и все должны единодушно, необоримой, гранитной стеной встать пред врагом», — в эти грозные дни такие безответственные
люди, как этот хлыщ и Яковы, как плотник Осип или Тагильский, сеют
среди людей разрушительные мысли, идеи. Вполне естественно
было вспомнить о ротмистре Рущиц-Стрыйском, но тут Клим Иванович испугался, чувствуя себя в опасности.
— Вы не можете представить себе, что такое письма солдат в деревню, письма деревни на фронт, — говорил он вполголоса, как бы сообщая секрет. Слушал его профессор-зоолог, угрюмый
человек, смотревший на Елену хмурясь и с явным недоумением, точно он затруднялся определить ее место
среди животных.
Были еще двое знакомых Самгину — лысый, чистенький старичок, с орденом и длинной поповской фамилией, и пышная томная дама, актриса театра Суворина.
Было ясно — Дронов испуган, у него даже плечи дрожали, он вертел головой, присматриваясь к
людям, точно искал
среди них знакомого, бормотал...
Пол вокруг солдата
был завален пулеметами, лентами к ним, коробками лент, ранцами, винтовками, связками амуниции, мешками, в которых спрятано что-то похожее на булыжники или арбузы.
Среди этого хаоса вещей и на нем спали, скорчившись, солдаты,
человек десять.