Неточные совпадения
— Вот! От этого. Я понимаю, когда ненавидят полицию, попов, ну — чиновников, а он — всех! Даже Мотю, горничную, ненавидел; я жила
с ней, как
с подругой, а он
говорил: «
Прислуга — стесняет, ее надобно заменить машинами». А по-моему, стесняет только то, чего не понимаешь, а если поймешь, так не стесняет.
— Все одобряют, — сказал Дронов, сморщив лицо. — Но вот на жену — мало похожа. К хозяйству относится небрежно, как
прислуга. Тагильский ее давно знает, он и познакомил меня
с ней. «Не хотите ли,
говорит, взять девицу, хорошую, но равнодушную к своей судьбе?» Тагильского она, видимо, отвергла, и теперь он ее называет путешественницей по спальням. Но я — не ревнив, а она — честная баба.
С ней — интересно. И, знаешь, спокойно: не обманет, не продаст.
Связь
с этой женщиной и раньше уже тяготила его, а за время войны Елена стала возбуждать в нем определенно враждебное чувство, — в ней проснулась трепетная жадность к деньгам, она участвовала в каких-то крупных спекуляциях, нервничала,
говорила дерзости, капризничала и — что особенно возбуждало Самгина — все более резко обнаруживала презрительное отношение ко всему русскому — к армии, правительству, интеллигенции, к своей
прислуге — и все чаще, в разных формах, выражала свою тревогу о судьбе Франции...
Неточные совпадения
Называют себя интеллигенцией, а
прислуге говорят «ты»,
с мужиками обращаются, как
с животными, учатся плохо, серьезно ничего не читают, ровно ничего не делают, о науках только
говорят, в искусстве понимают мало.
— К вопросу о
прислуге, Белоярцев, вы
говорили присоединить, где наши слуги должны обедать: особо или
с нами?
Целую неделю потом Стрелов ходил точно опущенный в воду и при докладе генералу
говорил печально и как-то особенно глубоко вздыхал. В то же время девица Евпраксея сделалась сурова и неприступна. Прочая
прислуга, вся подобранная Стреловым, приняла какой-то особенный тон, не то жалостливый, не то пренебрежительный. Словом сказать, в доме воцарился странный порядок, в котором генерал очутился в роли школьника,
с которым, за фискальство или другую подлость, положено не
говорить.
Но день выдался для них неудачный. Из одних мест их прогоняли, едва завидев издали, в других, при первых же хриплых и гнусавых звуках шарманки, досадливо и нетерпеливо махали на них
с балконов руками, в третьих
прислуга заявляла, что «господа еще не приехамши». На двух дачах им, правда, заплатили за представление, но очень мало. Впрочем, дедушка никакой низкой платой не гнушался. Выходя из ограды на дорогу, он
с довольным видом побрякивал в кармане медяками и
говорил добродушно:
Скупость ее,
говорят, простиралась до того, что не только дворовой
прислуге, но даже самой себе
с дочерью она отказывала в пище, и к столу у них, когда никого не было, готовилось в такой пропорции, чтоб только заморить голод; но зато для внешнего блеска генеральша ничего не жалела.