Неточные совпадения
Он лениво опустился
на песок, уже сильно согретый солнцем, и стал вытирать стекла очков, наблюдая за Туробоевым, который все еще стоял, зажав бородку свою двумя пальцами и помахивая серой шляпой в лицо свое. К нему подошел Макаров, и вот оба они тихо
идут в
сторону мельницы.
Самгину приходилось говорить, что студенческое движение буржуазно, чуждо интересам рабочего класса и отвлекает молодежь в
сторону от задач времени:
идти на помощь рабочему движению.
До деревни было сажен полтораста, она вытянулась по течению узенькой речки, с мохнатым кустарником
на берегах; Самгин хорошо видел все, что творится в ней, видел, но не понимал. Казалось ему, что толпа
идет торжественно, как за крестным ходом, она даже сбита в пеструю кучу теснее, чем вокруг икон и хоругвей. Ветер лениво гнал шумок в
сторону Самгина, были слышны даже отдельные голоса, и особенно разрушал слитный гул чей-то пронзительный крик...
— Кочура этот — еврей? Точно знаете — не еврей? Фамилия смущает. Рабочий? Н-да. Однако непонятно мне: как это рабочий своим умом
на самосуд — за обиду мужикам
пошел? Наущение со
стороны в этом есть как будто бы? Вообще пистолетные эти дела как-то не объясняют себя.
— Я —
на Выборгскую
сторону, — сказал Туробоев, когда вышли
на двор. — Вы
идете?
За ним
пошли шестеро, Самгин — седьмой. Он видел, что всюду по реке бежали в
сторону города одинокие фигурки и они удивительно ничтожны
на широком полотнище реки, против тяжелых дворцов,
на крыши которых опиралось тоже тяжелое, серокаменное небо.
На Марсовом поле Самгин отстал от спутников и через несколько минут вышел
на Невский. Здесь было и теплее и все знакомо, понятно. Над сплошными вереницами людей плыл, хотя и возбужденный, но мягкий, точно как будто праздничный говор. Люди
шли в
сторону Дворцовой площади, было много солидных, прилично, даже богато одетых мужчин, дам. Это несколько удивило Самгина; он подумал...
Потом он слепо
шел правым берегом Мойки к Певческому мосту, видел, как
на мост, забитый людями, ворвались пятеро драгун, как засверкали их шашки, двое из пятерых, сорванные с лошадей, исчезли в черном месиве, толстая лошадь вырвалась
на правую
сторону реки, люди стали швырять в нее комьями снега, а она топталась
на месте, встряхивая головой; с морды ее падала пена.
Открывались окна в домах, выглядывали люди, все — в одну
сторону, откуда еще доносились крики и что-то трещало, как будто ломали забор. Парень сплюнул сквозь зубы, перешел через улицу и присел
на корточки около гимназиста, но тотчас же вскочил, оглянулся и быстро, почти бегом,
пошел в тихий конец улицы.
И не спеша, люди, окружавшие Самгина, снова
пошли в Леонтьевский, оглядываясь, как бы ожидая, что их позовут назад; Самгин
шел, чувствуя себя так же тепло и безопасно, как чувствовал
на Выборгской
стороне Петербурга. В общем он испытывал удовлетворение человека, который, посмотрев репетицию, получил уверенность, что в пьесе нет моментов, терзающих нервы, и она может быть сыграна очень неплохо.
В ответ
на этот плачевный крик Самгин пожал плечами, глядя вслед потемневшей, как все люди в этот час, фигуре бывшего агента полиции. Неприятная сценка с Митрофановым, скользнув по настроению, не поколебала его. Холодный сумрак быстро разгонял людей, они
шли во все
стороны, наполняя воздух шумом своих голосов, и по веселым голосам ясно было: люди довольны тем, что исполнили свой долг.
Как-то днем, в
стороне бульвара началась очень злая и частая пальба. Лаврушку с его чумазым товарищем
послали посмотреть: что там? Минут через двадцать чумазый привел его в кухню облитого кровью, — ему прострелили левую руку выше локтя. Голый до пояса, он сидел
на табурете, весь бок был в крови, — казалось, что с бока его содрана кожа. По бледному лицу Лаврушки текли слезы, подбородок дрожал, стучали зубы. Студент Панфилов, перевязывая рану, уговаривал его...
Лаврушка быстро
пошел в
сторону баррикады и скрылся за нею; студент, поправив шапку, посмотрел вслед ему и, посвистывая, возвратился
на двор.
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял
на путь горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно
шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве,
на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая
на ладони серебряные монеты;
на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз
на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все
стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Отыскивая причину раздражения, он
шел не спеша и заставлял себя смотреть прямо в глаза всем встречным, мысленно ссорясь с каждым. Людей
на улицах было много, большинство быстро
шло и ехало в
сторону площади, где был дворец губернатора.
«Умна, — думал он,
идя по теневой
стороне улицы, посматривая
на солнечную, где сияли и жмурились стекла в окнах каких-то счастливых домов. — Умна и проницательна. Спорить с нею? Бесполезно. И о чем? Сердце — термин физиологический, просторечие приписывает ему различные качества трагического и лирического характера, — она, вероятно, бессердечна в этом смысле».
Не пожелав остаться
на прения по докладу, Самгин
пошел домой.
На улице было удивительно хорошо, душисто, в небе, густо-синем, таяла серебряная луна,
на мостовой сверкали лужи, с темной зелени деревьев падали голубые капли воды; в домах открывались окна. По другой
стороне узкой улицы шагали двое, и один из них говорил...
Кучер, благообразный, усатый старик, похожий
на переодетого генерала, пошевелил вожжами, — крупные лошади стали осторожно спускать коляску по размытой дождем дороге; у выезда из аллеи обогнали мужиков, — они
шли гуськом друг за другом, и никто из них не снял шапки, а солдат, приостановясь, развертывая кисет, проводил коляску сердитым взглядом исподлобья. Марина, прищурясь, покусывая губы, оглядывалась по
сторонам, измеряя поля; правая бровь ее была поднята выше левой, казалось, что и глаза смотрят различно.
— Ну, одним словом: Локтев был там два раза и первый раз только сконфузился, а во второй — протестовал, что вполне естественно с его
стороны. Эти… обнаженны обозлились
на него и, когда он
шел ночью от меня с девицей Китаевой, — тоже гимназистка, — его избили. Китаева убежала, думая, что он убит, и — тоже глупо! — рассказала мне обо всем этом только вчера вечером. Н-да. Тут, конечно, испуг и опасение, что ее исключат из гимназии, но… все-таки не похвально, нет!
Ему казалось, что он весь запылился, выпачкан липкой паутиной; встряхиваясь, он ощупывал костюм, ловя
на нем какие-то невидимые соринки, потом, вспомнив, что, по народному поверью, так «обирают» себя люди перед смертью, глубоко сунул руки в карманы брюк, — от этого стало неловко
идти, точно он связал себя. И, со
стороны глядя, смешон, должно быть, человек, который шагает одиноко по безлюдной окраине, — шагает, сунув руки в карманы, наблюдая судороги своей тени, маленький, плоский, серый, — в очках.
— Вы, по обыкновению, глумитесь, Харламов, — печально, однако как будто и сердито сказал хозяин. — Вы — запоздалый нигилист, вот кто вы, — добавил он и пригласил ужинать, но Елена отказалась. Самгин
пошел провожать ее. Было уже поздно и пустынно, город глухо ворчал, засыпая. Нагретые за день дома, остывая, дышали тяжелыми запахами из каждых ворот.
На одной улице луна освещала только верхние этажи домов
на левой
стороне, а в следующей улице только мостовую, и это раздражало Самгина.
Неточные совпадения
Городничий (в
сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой
стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды
пошло! Что будет, то будет, попробовать
на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста
на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой
стороны Бобчинский летит вместе с нею
на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий (в
сторону).Ну,
слава богу! деньги взял. Дело, кажется,
пойдет теперь
на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
Уж сумма вся исполнилась, // А щедрота народная // Росла: — Бери, Ермил Ильич, // Отдашь, не пропадет! — // Ермил народу кланялся //
На все четыре
стороны, // В палату
шел со шляпою, // Зажавши в ней казну. // Сдивилися подьячие, // Позеленел Алтынников, // Как он сполна всю тысячу // Им выложил
на стол!.. // Не волчий зуб, так лисий хвост, — //
Пошли юлить подьячие, // С покупкой поздравлять! // Да не таков Ермил Ильич, // Не молвил слова лишнего. // Копейки не дал им!
«Стой! — крикнул укорительно // Какой-то попик седенький // Рассказчику. — Грешишь! //
Шла борона прямехонько, // Да вдруг махнула в
сторону — //
На камень зуб попал! // Коли взялся рассказывать, // Так слова не выкидывай // Из песни: или странникам // Ты сказку говоришь?.. // Я знал Ермилу Гирина…»