Тесной группой шли политические, человек двадцать, двое — в очках, один — рыжий, небритый, другой — седой, похожий на икону Николая Мирликийского, сзади их покачивался пожилой человек с длинными усами и красным носом; посмеиваясь, он что-то говорил курчавому парню, который шел рядом с ним, говорил и
показывал пальцем на окна сонных домов.
Неточные совпадения
— Вот — смотрите, — говорил он, подняв руки свои к лицу Самгина,
показывая ему семь
пальцев: — Семь нот, ведь только семь, да? Но — что же сделали из них Бетховен, Моцарт, Бах? И это — везде, во всем: нам дано очень мало, но мы создали бесконечно много прекрасного.
— Единство — в одном! — сиповато крикнул он,
показывая Дьякону
палец. — Дьякон угрюмо ответил...
— Вваа рребенки, — говорила она,
показывая Климу два
пальца, как детям
показывают рога.
— Хочется думать, что молодежь понимает свою задачу, — сказал патрон, подвинув Самгину пачку бумаг, и встал; халат распахнулся,
показав шелковое белье на крепком теле циркового борца. — Разумеется, людям придется вести борьбу на два фронта, — внушительно говорил он, расхаживая по кабинету, вытирая платком
пальцы. — Да, на два: против лиходеев справа, которые доводят народ снова до пугачевщины, как было на юге, и против анархии отчаявшихся.
Он быстро выпил стакан чаю, закурил папиросу и прошел в гостиную, — неуютно, не прибрано было в ней. Зеркало мельком
показало ему довольно статную фигуру человека за тридцать лет, с бледным лицом, полуседыми висками и негустой острой бородкой. Довольно интересное и даже как будто новое лицо. Самгин оделся, вышел в кухню, — там сидел товарищ Яков, рассматривая синий ноготь на большом
пальце голой ноги.
Дуняша
показала объем грудищи, вытянув руки, сделав ими круг и чуть сомкнув кончики
пальцев.
— Здравствуй, Фелициата Назаровна! Вот — постояльца привезла. Где Валентин? — громко закричала Марина; старуха молча и таинственно
показала серым
пальцем вверх.
— Да — о погоде! У меня голуби ожирели, — тоскливо хрипел он,
показывая в потолок
пальцем цвета моркови. — Лучшая охота в городе, два раза премирована, москвичам носы утер. Тут есть такой подлец, Блинов, трактирщик, враг мой, подстрелил у меня Херувима, лучшего турмана во всей России, — дробь эту он, убийца, получит в морду себе…
И,
показав веселые зубы, Крэйтон завязал
пальцем в воздухе узел, шутливо говоря...
Приятно было наблюдать за деревьями спокойное, парадное движение праздничной толпы по аллее. Люди шли в косых лучах солнца встречу друг другу, как бы хвастливо
показывая себя, любуясь друг другом. Музыка, смягченная гулом голосов, сопровождала их лирически ласково. Часто доносился веселый смех, ржание коня, за углом ресторана бойко играли на скрипке, масляно звучала виолончель, женский голос пел «Матчиш», и Попов, свирепо нахмурясь, отбивая такт мохнатым
пальцем по стакану, вполголоса, четко выговаривал...
Он снял очки и, почти касаясь лбом стекла, погладил
пальцем седоватые волосы висков, покрутил бородку,
показал себе желтые мелкие зубы, закопченные дымом табака.
А через несколько дней Елена, щелкая
пальцами,
показала ему фотоснимок...
— Четвертый, — сказал старик, обращаясь к своим, и даже
показал четыре
пальца левой руки. — В замещение Михаила Локтева посланы? Для беженцев, говорите? Так вот, мы — эти самые очевидные беженцы. И даже — того хуже.
— Бир, — сказал Петров,
показывая ей два
пальца. — Цвей бир! [Пару пива! (нем.)] Ничего не понимает, корова. Черт их знает, кому они нужны, эти мелкие народы? Их надобно выселить в Сибирь, вот что! Вообще — Сибирь заселить инородцами. А то, знаете, живут они на границе, все эти латыши, эстонцы, чухонцы, и тяготеют к немцам. И все — революционеры. Знаете, в пятом году, в Риге, унтер-офицерская школа отлично расчесала латышей, били их, как бешеных собак. Молодцы унтер-офицеры, отличные стрелки…
— Вот-с, в контракте сказано, что на ваш счет, — сказал Иван Матвеевич, издали
показывая пальцем в бумаге, где это сказано. — Тысячу триста пятьдесят четыре рубля двадцать восемь копеек ассигнациями всего-с! — кротко заключил он, спрятав обе руки с контрактом назади.
— Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают — не знаю. Сначала было их велели гнать в Пермь, да вышла перемена, гоним в Казань. Я их принял верст за сто; офицер, что сдавал, говорил: «Беда, да и только, треть осталась на дороге» (и офицер
показал пальцем в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он.
Неточные совпадения
— Ну вот уж здесь, — сказал Чичиков, — ни вот на столько не солгал, — и
показал большим
пальцем на своем мизинце самую маленькую часть.
Но напрасно она за меня боялась: я смело сделал chassé en avant, chassé en arrière, glissade [шассе-ан-аван, шассе-ан-арьер, глиссад — фигуры в танце.] и, в то время как подходил к ней, игривым движением
показал ей перчатку с двумя торчавшими
пальцами.
— Володя, — сказал я ему,
показывая руку с двумя просунутыми в грязную перчатку
пальцами, голосом, выражавшим положение, близкое к отчаянию, — Володя, ты и не подумал об этом!
Хозяин игрушечной лавки начал в этот раз с того, что открыл счетную книгу и
показал ей, сколько за ними долга. Она содрогнулась, увидев внушительное трехзначное число. «Вот сколько вы забрали с декабря, — сказал торговец, — а вот посмотри, на сколько продано». И он уперся
пальцем в другую цифру, уже из двух знаков.
— Ступайте туда, к письмоводителю, — сказал писец и ткнул вперед
пальцем,
показывая на самую последнюю комнату.