Неточные совпадения
На костях его
плеч висел широкий пиджак железного цвета, расстегнутый на груди, он
показывал сероватую рубаху грубого холста; на сморщенной шее, под острым кадыком, красный, шелковый платок свернулся в жгут, платок был старенький и посекся на складках.
Самгин сконфуженно вытер глаза, ускорил шаг и свернул в одну из улиц Кунавина, сплошь занятую публичными домами. Почти в каждом окне, чередуясь с трехцветными полосами флагов, торчали полуодетые женщины,
показывая голые
плечи, груди, цинически перекликаясь из окна в окно. И, кроме флагов, все в улице было так обычно, как будто ничего не случилось, а царь и восторг народа — сон.
Она не играла роль царицы, жены Менелая, она
показывала себя, свою жажду наслаждения, готовность к нему, ненужно вламывалась в группы хористов, расталкивая их
плечами, локтями, бедрами, как бы танцуя медленный и пьяный танец под музыку, которая казалась Самгину обновленной и до конца обнажившей свою острую, ироническую чувственность.
Приподняв
плечи, Митрофанов спрятал, как черепаха, голову,
показал пальцем за спину свою.
Человек
показал спину, блестевшую, точно кровельное железо, исчез, громко хлопнул дверью, а Марья Ивановна Никонова, отклеивая мокрое пальто с
плеч своих, оживленно говорила...
— Мужичок-то, а? — спросил Редозубов, хлопнув его по
плечу, и обещал: — Он вам
покажет коку с соком!
— Ружейный прием и штацки ловко делают. Вон этот, — он
показал рукою за
плечо свое, — которого в дом завели, так он — как хочешь!
— Что вы называете продаваться? — спросил он, пожимая
плечами, желая
показать, что ее слова возмущают его, но она, усмехаясь, обвела руками вокруг себя, встряхнула юбки и сказала...
Неточные совпадения
«Ну, что соседки? Что Татьяна? // Что Ольга резвая твоя?» // — Налей еще мне полстакана… // Довольно, милый… Вся семья // Здорова; кланяться велели. // Ах, милый, как похорошели // У Ольги
плечи, что за грудь! // Что за душа!.. Когда-нибудь // Заедем к ним; ты их обяжешь; // А то, мой друг, суди ты сам: // Два раза заглянул, а там // Уж к ним и носу не
покажешь. // Да вот… какой же я болван! // Ты к ним на той неделе зван. —
Должно быть, заметив, что я прочел то, чего мне знать не нужно, папа положил мне руку на
плечо и легким движением
показал направление прочь от стола. Я не понял, ласка ли это или замечание, на всякий же случай поцеловал большую жилистую руку, которая лежала на моем
плече.
— Я уже думал, что вы не приедете сегодня, — заговорил он приятным голосом, любезно покачиваясь, подергивая
плечами и
показывая прекрасные белые зубы. — Разве что на дороге случилось?
Аркадий с сожалением посмотрел на дядю, и Николай Петрович украдкой пожал
плечом. Сам Павел Петрович почувствовал, что сострил неудачно, и заговорил о хозяйстве и о новом управляющем, который накануне приходил к нему жаловаться, что работник Фома «дибоширничает» и от рук отбился. «Такой уж он Езоп, — сказал он между прочим, — всюду протестовал себя [Протестовал себя — зарекомендовал,
показал себя.] дурным человеком; поживет и с глупостью отойдет».
— В вас погибает талант; вы не выбьетесь, не выйдете на широкую дорогу. У вас недостает упорства, есть страстность, да страсти, терпенья нет! Вот и тут, смотрите, руки только что намечены, и неверно,
плечи несоразмерны, а вы уж завертываете, бежите
показывать, хвастаться…