Неточные совпадения
Клим Самгин смутно догадывался, что боязнь пред неожиданными мыслями противоречит какому-то его
чувству, но противоречие это было тоже неясно и поглощалось сознанием необходимости самозащиты против
потока мнений, органически враждебных ему.
И все-таки чувствовал, что где-то глубоко в нем застыло убеждение, что Лидия создана для особенной жизни и любви. Разбираться в
чувстве к ней очень мешал широкий
поток впечатлений, —
поток, в котором Самгин кружился безвольно и все быстрее.
Самгин обогнал эту пару и пошел дальше, с
чувством облегчения отдаваясь
потоку людей.
Но столько очарования озолотило лицо ее в эту минуту, таким страстным
потоком чувства, такой невыносимой, неслыханной красотою задрожала каждая линия, каждый мускул его, что разом угасла черная дума и замолкла чистая грусть в груди Ордынова.
Неточные совпадения
Душевные движенья и
чувства, которые дотоле как будто кто-то удерживал тяжкою уздою, теперь почувствовали себя освобожденными, на воле и уже хотели излиться в неукротимые
потоки слов, как вдруг красавица, оборотясь к татарке, беспокойно спросила:
Он слабо махнул Разумихину, чтобы прекратить целый
поток его бессвязных и горячих утешений, обращенных к матери и сестре, взял их обеих за руки и минуты две молча всматривался то в ту, то в другую. Мать испугалась его взгляда. В этом взгляде просвечивалось сильное до страдания
чувство, но в то же время было что-то неподвижное, даже как будто безумное. Пульхерия Александровна заплакала.
Это
чувство как будто раскрыло в душе Нехлюдова
поток любви, не находивший прежде исхода, а теперь направлявшийся на всех людей, с которыми он встречался.
Матери было приятно видеть, что сын ее становится непохожим на фабричную молодежь, но когда она заметила, что он сосредоточенно и упрямо выплывает куда-то в сторону из темного
потока жизни, — это вызвало в душе ее
чувство смутного опасения.
Ромашов знал, что и сам он бледнеет с каждым мгновением. В голове у него сделалось знакомое
чувство невесомости, пустоты и свободы. Странная смесь ужаса и веселья подняла вдруг его душу кверху, точно легкую пьяную пену. Он увидел, что Бек-Агамалов, не сводя глаз с женщины, медленно поднимает над головой шашку. И вдруг пламенный
поток безумного восторга, ужаса, физического холода, смеха и отваги нахлынул на Ромашова. Бросаясь вперед, он еще успел расслышать, как Бек-Агамалов прохрипел яростно: