Неточные совпадения
Дмитрий лежал на койке, ступня левой ноги его забинтована; в синих брюках и вышитой рубахе он был похож на актера украинской труппы.
Приподняв голову, упираясь
рукою в постель, он морщился и бормотал...
Клим
приподнял голову ее, положил себе на грудь и крепко прижал
рукою. Ему не хотелось видеть ее глаза, было неловко, стесняло сознание вины пред этим странно горячим телом. Она лежала на боку, маленькие, жидкие груди ее некрасиво свешивались обе в одну сторону.
Яков Платонович трехпалою
рукой приподнял лампу, посмотрел на вопрошателя прищурясь и сказал...
Маракуев
приподнял голову, потом, упираясь
руками в диван, очень осторожно сел и, усмехаясь совершенно невероятной гримасой, от которой рот его изогнулся серпом, исцарапанное лицо уродливо расплылось, а уши отодвинулись к затылку, сказал...
Макаров постоял над ним с минуту, совершенно не похожий на себя,
приподняв плечи, сгорбясь, похрустывая пальцами
рук, потом, вздохнув, попросил Клима...
Кочегар остановился, но расстояние между ним и рабочими увеличивалось, он стоял в позе кулачного бойца, ожидающего противника, левую
руку прижимая ко груди, правую, с шапкой, вытянув вперед. Но
рука упала, он покачнулся, шагнул вперед и тоже упал грудью на снег, упал не сгибаясь, как доска, и тут,
приподняв голову, ударяя шапкой по снегу, нечеловечески сильно заревел, посунулся вперед, вытянул ноги и зарыл лицо в снег.
Выбежав на площадь, люди разноголосо ухнули, попятились, и на секунды вокруг Самгина все замолчали, боязливо или удивленно. Самгина
приподняло на ступень какого-то крыльца, на углу, и он снова видел толпу, она двигалась, точно чудовищный таран, отступая и наступая, — выход вниз по Тверской ей преграждала рота гренадер со штыками на
руку.
«Это — свойство художника, — подумал он,
приподняв воротник пальто, засунул
руки глубоко в карманы и пошел тише. — Художники, наверное, думают так в своих поисках наиболее характерного в главном. А возможно, что это — своеобразное выражение чувства самозащиты от разрушительных ударов бессмыслицы».
— Ну, довольно! — сказал он и, намеренно крепко, грубо схватил ее,
приподнял, но она вырвалась из его
рук, отскочила за стол.
— А я, видишь ли, вице-председательница «Общества помощи девицам-сиротам», — школа у нас, ничего, удачная школа, обучаем изящным рукоделиям, замуж выдаем девиц, оберегаем от соблазнов. В тюремном комитете членствую, женский корпус весь в моих
руках. —
Приподняв густые брови, она снова и уже острее усмехнулась.
— Я видел в Берлине театр Станиславского. Очень оригинально! Но, знаете, это слишком серьезно для театра и уже не так — театр, как… —
Приподняв плечи, он развел
руками и — нашел слово...
— Бердников, Захарий Петров, — сказал он высоким, почти женским голосом. Пухлая, очень теплая
рука, сильно сжав
руку Самгина, дернула ее книзу, затем Бердников,
приподняв полы сюртука, основательно уселся в кресло, вынул платок и крепко вытер большое, рыхлое лицо свое как бы нарочно для того, чтоб оно стало виднее.
— О-о! — произнес следователь, упираясь
руками в стол и
приподняв брови. — Это — персона! Говорят даже, что это в некотором роде… рычаг! Простите, — сказал он, — не могу встать — ноги!
— Петровна, — сказала Тося, проходя мимо ее, и взмахнула
рукой, точно желая ударить старушку, но только указала на нее через плечо большим пальцем. Старушка, держа в
руках по бутылке,
приподняла голову и кивнула ею, — лицо у нее было остроносое, птичье, и глаза тоже птичьи, кругленькие, черные.
Он указал
рукой на дверь в гостиную. Самгин
приподнял тяжелую портьеру, открыл дверь, в гостиной никого не было, в углу горела маленькая лампа под голубым абажуром. Самгин брезгливо стер платком со своей
руки ощущение теплого, клейкого пота.
Увидав его выбежавшего, она задрожала, как лист, мелкою дрожью, и по всему лицу ее побежали судороги;
приподняла руку, раскрыла было рот, но все-таки не вскрикнула и медленно, задом, стала отодвигаться от него в угол, пристально, в упор, смотря на него, но все не крича, точно ей воздуху недоставало, чтобы крикнуть.
Он перечитал, потом вздохнул и, положив локти на стол, подпер руками щеки и смотрел на себя в зеркало. Он с грустью видел, что сильно похудел, что прежних живых красок, подвижности в чертах не было. Следы молодости и свежести стерлись до конца. Не даром ему обошлись эти полгода. Вон и седые волосы сильно серебрятся. Он
приподнял рукой густые пряди черных волос и тоже не без грусти видел, что они редеют, что их темный колорит мешается с белым.
У него был на носу пенсне; но он тотчас же, как завидел меня, стянул его с носа (очевидно, для учтивости) и, вежливо
приподняв рукой свой цилиндр, но, впрочем, не останавливаясь, проговорил мне, изящно улыбаясь: «Ha, bonsoir» [А, добрый вечер (франц.).] — и прошел мимо на лестницу.
Неточные совпадения
Он стал на колени возле кровати,
приподнял ее голову с подушки и прижал свои губы к ее холодеющим губам; она крепко обвила его шею дрожащими
руками, будто в этом поцелуе хотела передать ему свою душу…
Взявши его к себе на
руки, начал он
приподымать его кверху и тем возбудил в ребенке приятную усмешку, которая очень обрадовала обоих родителей.
Чичиков приятно наклонил голову, и, когда
приподнял потом ее вверх, он уже не увидал Улиньки. Она исчезнула. Наместо ее предстал, в густых усах и бакенбардах, великан-камердинер, с серебряной лоханкой и рукомойником в
руках.
При всяком небольшом возвышении, или горке, или ступеньке, Манилов поддерживал Чичикова и почти
приподнимал его
рукою, присовокупляя с приятною улыбкою, что он не допустит никак Павла Ивановича зашибить свои ножки.
Карл Иваныч был глух на одно ухо, а теперь от шума за роялем вовсе ничего не слыхал. Он нагнулся ближе к дивану, оперся одной
рукой о стол, стоя на одной ноге, и с улыбкой, которая тогда мне казалась верхом утонченности,
приподнял шапочку над головой и сказал: