Клим отошел от окна с досадой на себя. Как это он не мог уловить смысла пьесы?
Присев на стул, Туробоев закурил папиросу, но тотчас же нервно ткнул ее в пепельницу.
«Вот, наконец, открываются двери тайны», — сказал он себе и
присел на стул, барабаня пальцами по колену, покручивая бородку. Шутка не удалась ему.
Заря уже занялась, когда он возвратился домой. Образа человеческого не было на нем, грязь покрывала все платье, лицо приняло дикий и страшный вид, угрюмо и тупо глядели глаза. Сиплым шепотом прогнал он от себя Перфишку и заперся в своей комнате. Он едва держался на ногах от усталости, но он не лег в постель, а
присел на стул у двери и схватился за голову.
— Сядьте, сядьте все! — повелевал Антон Иваныч, — извольте сесть, Александр Федорыч! и ты, Евсей, сядь. Сядь же, сядь! — И сам боком, на секунду, едва
присел на стул. — Ну, теперь с богом!
Неточные совпадения
Присутствие княгини Тверской, и по воспоминаниям, связанным с нею, и потому, что он вообще не любил ее, было неприятно Алексею Александровичу, и он пошел прямо в детскую. В первой детской Сережа, лежа грудью
на столе и положив ноги
на стул, рисовал что-то, весело приговаривая. Англичанка, заменившая во время болезни Анны француженку, с вязаньем миньярдиз сидевшая подле мальчика, поспешно встала,
присела и дернула Сережу.
Когда все сели, Фока тоже
присел на кончике
стула; но только что он это сделал, дверь скрипнула, и все оглянулись. В комнату торопливо вошла Наталья Савишна и, не поднимая глаз, приютилась около двери
на одном
стуле с Фокой. Как теперь вижу я плешивую голову, морщинистое неподвижное лицо Фоки и сгорбленную добрую фигурку в чепце, из-под которого виднеются седые волосы. Они жмутся
на одном
стуле, и им обоим неловко.
— Точно так-с, Авдотья Романовна, — внушительно проговорил Петр Петрович,
присев опять
на стул, но все еще сохраняя шляпу в руках, — я действительно желал объясниться и с вами, и с многоуважаемою вашею мамашей, и даже о весьма важных пунктах.
Один смотрит, подняв брови, как матросы, купаясь, один за другим бросаются с русленей прямо в море и
на несколько мгновений исчезают в воде; другой
присел над люком и не сводит глаз с того, что делается в кают-компании; третий, сидя
на стуле, уставил глаза в пушку и не может от старости свести губ.
К концу обеда Федор Михеич начал было «славить» хозяев и гостя, но Радилов взглянул
на меня и попросил его замолчать; старик провел рукой по губам, заморгал глазами, поклонился и
присел опять, но уже
на самый край
стула.