Неточные совпадения
«
Для чего он сказал мне это?» — обеспокоенно подумал Самгин,
провожая его взглядом через очки, исподлобья.
Смуглое лицо ее потемнело, она
отвела взгляд от лица Клима и встала, выпрямилась. Самгин тоже встал, ожидая слов, обидных
для него.
Но ведь я так понимаю, что фабричных
водили в Кремль ради спокойствия и порядка, что
для этого и ночные сторожа мерзнут, и воров ловят и вообще — все!
Через минуту-две Самгин был уверен, что этот человек, так ловко притворяющийся пьяным, совершенно трезв и
завел беседу о политике не
для того, чтоб высказаться, а чтобы выпытать.
— Да-да,
для этого самого! С вас, с таких, много ли государство сострижет? Вы только объедаете, опиваете его. Сколько стоит выучить вас грамоте? По десяти лет учитесь, на казенные деньги бунты
заводите, губернаторов, министров стреляете…
— Нет, я о себе. Сокрушительных размышлений книжка, — снова и тяжелее вздохнул Захарий. — С ума
сводит. Там говорится, что время есть бог и творит
для нас или противу нас чудеса. Кто есть бог, этого я уж не понимаю и, должно быть, никогда не пойму, а вот — как же это, время — бог и, может быть, чудеса-то творит против нас? Выходит, что бог — против нас, — зачем же?
«Ты, говорит, не из любви голубей
завел, а из зависти,
для конкуренции со мной, а конкурировать тебе надобно с ленью твоей, не со мной…»
— Знал. Знаю. Студентом был в его кружке, потом он
свел меня с рабочими. Отлично преподавал Маркса, а сам — фантаст. Впрочем, это не мешает ему быть с людями примитивным, как топор. Вообще же парень
для драки. — Пробормотав эту характеристику торопливо и как бы устало, Попов высунулся из кресла, точно его что-то ударило по затылку, и спросил...
— Нет, не случалось. Знаете, в нашем деле любовь приедается. Хотя иные девицы
заводят «кредитных», вроде как любовников, и денег с них не берут, но это только так,
для игры,
для развлечения от скуки.
— Смерть Безбедова и
для вас полезна, ведь вам пришлось бы участвовать в судебном следствии свидетелем, если бы вы не выступили защитником. И — знаете: возможно, что прокурор
отвел бы вас как защитника.
«За внешней грубостью — добрая, мягкая душа. Тип Тани Куликовой, Любаши Сомовой, Анфимьевны. Тип человека, который чувствует себя созданным
для того, чтоб служить, — определял он, поспешно шагая и невольно оглядываясь:
провожает его какой-нибудь субъект? — Служить — все равно кому. Митрофанов тоже человек этой категории. Не изжито древнее, рабское, христианское. Исааки, как говорил отец…»
Больной и без сил, лежа в версиловской комнате, которую они
отвели для меня, я с болью сознавал, на какой низкой степени бессилия я находился: валялась на постели какая-то соломинка, а не человек, и не по болезни только, — и как мне это было обидно!
Но мало было для нее, что она увековечила мысль, освободила ее от кабалы давности, от власти папизма, дала человеку на морях неусыпного вожатого и
свела для него громовержца на землю; мало, что подарила человечеству новый мир на его родной планете; нет, эта всепожирающая пытливость ума захотела еще завоевать небо и похитить у него тайны, никому и никогда не доступные.
Неточные совпадения
— Я больше тебя знаю свет, — сказала она. — Я знаю этих людей, как Стива, как они смотрят на это. Ты говоришь, что он с ней говорил об тебе. Этого не было. Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена — это
для них святыня. Как-то у них эти женщины остаются в презрении и не мешают семье. Они какую-то черту
проводят непроходимую между семьей и этим. Я этого не понимаю, но это так.
Княгиня, сидевшая с другой стороны стола с Марьей Власьевной и Степаном Аркадьичем, подозвала к себе Левина и
завела с ним разговор о переезде в Москву
для родов Кити и приготовлении квартиры.
В то время как Степан Аркадьич приехал в Петербург
для исполнения самой естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной
для неслужащих, нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, — напомнить о себе в министерстве, — и при исполнении этой обязанности, взяв почти все деньги из дому, весело и приятно
проводил время и на скачках и на дачах, Долли с детьми переехала в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
С утра он ездил на первый посев ржи, на овес, который
возили в скирды, и, вернувшись домой к вставанью жены и свояченицы, напился с ними кофею и ушел пешком на хутор, где должны были пустить вновь установленную молотилку
для приготовления семян.
Жена?.. Нынче только он говорил с князем Чеченским. У князя Чеченского была жена и семья — взрослые пажи дети, и была другая, незаконная семья, от которой тоже были дети. Хотя первая семья тоже была хороша, князь Чеченский чувствовал себя счастливее во второй семье. И он
возил своего старшего сына во вторую семью и рассказывал Степану Аркадьичу, что он находит это полезным и развивающим
для сына. Что бы на это сказали в Москве?