Неточные совпадения
Ночью, в вагоне, следя в сотый раз, как за окном плывут все те же знакомые
огни, качаются те же черные деревья, точно подгоняя поезд, он
продолжал думать о Никоновой, вспоминая, не было ли таких минут, когда женщина хотела откровенно рассказать о себе, а он не понял, не заметил ее желания?
— Вот именно! — воскликнул кто-то, и публика примолкла, а Самгин, раздувая
огонь своего возмущения, приподняв стул, ударил им о́ пол,
продолжая со всей силою, на какую был способен...
Огни свеч расширили комнату, — она очень велика и, наверное, когда-то служила складом, — окон в ней не было, не было и мебели, только в углу стояла кадка и на краю ее висел ковш. Там, впереди, возвышался небольшой, в квадратную сажень помост, покрытый темным ковром, — ковер был так широк, что концы его, спускаясь на пол, простирались еще на сажень. В средине помоста — задрапированный черным стул или кресло. «Ее трон», — сообразил Самгин,
продолжая чувствовать, что его обманывают.
Да, у Краснова руки были странные, они все время, непрерывно, по-змеиному гибко двигались, как будто не имея костей от плеч до пальцев. Двигались как бы нерешительно, слепо, но пальцы цепко и безошибочно ловили все, что им нужно было: стакан вина, бисквит, чайную ложку. Движения этих рук значительно усиливали неприятное впечатление рассказа. На слова Юрина Краснов не обратил внимания; покачивая стакан, глядя невидимыми глазами на игру
огня в красном вине, он
продолжал все так же вполголоса, с трудом...
Неточные совпадения
— Да, — с гордым удовольствием отвечал Левин. — Да, это что-то странно, —
продолжал он. — Так мы без расчета и живем, точно приставлены мы, как весталки древние, блюсти
огонь какой-то.
Ослепленное
огнем животное
продолжало сидеть на одном месте.
Вечером Марченко и Олентьев улеглись спать раньше нас, а мы с Дерсу, по обыкновению, сидели и разговаривали. Забытый на
огне чайник настойчиво напоминал о себе шипением. Дерсу отставил его немного, но чайник
продолжал гудеть. Дерсу отставил его еще дальше. Тогда чайник запел тоненьким голоском.
— Проклятый басурман, — проворчал Спицын, закутываясь в одеяло. — Нужно ему было свечку тушить. Ему же хуже. Я спать не могу без
огня. — Мусье, мусье, —
продолжал он, — же ве авек ву парле. [Я хочу с вами говорить (фр.).] — Но француз не отвечал и вскоре захрапел.
Всё, видя кузнеца, на минуту останавливалось поглядеть на него и потом снова неслось далее и
продолжало свое; кузнец все летел; и вдруг заблестел перед ним Петербург весь в
огне.