«И для споров с самим собою», — добавил Самгин, механически
продолжая спор. «Неверно: в Париже интереснее, приятнее жить, чем в Петербурге…»
Неточные совпадения
«Зубатов — идиот», — мысленно выругался он и, наткнувшись в темноте на стул, снова лег. Да, хотя старики-либералы
спорят с молодежью, но почти всегда оговариваются, что
спорят лишь для того, чтоб «предостеречь от ошибок», а в сущности, они провоцируют молодежь, подстрекая ее к большей активности. Отец Татьяны, Гогин, обвиняет свое поколение в том, что оно не нашло в себе сил
продолжить дело народовольцев и позволило разыграться реакции Победоносцева. На одном из вечеров он покаянно сказал...
Становилось холоднее. По вечерам в кухне собиралось греться человек до десяти; они шумно
спорили, ссорились, говорили о событиях в провинции, поругивали петербургских рабочих, жаловались на недостаточно ясное руководительство партии. Самгин, не вслушиваясь в их речи, но глядя на лица этих людей, думал, что они заражены верой в невозможное, — верой, которую он мог понять только как безумие. Они
продолжали к нему относиться все так же, как к человеку, который не нужен им, но и не мешает.
— Ну, ладно, я не
спорю, пусть будет и даже в самом совершенном виде! — живо откликнулся Бердников и, подмигнув Самгину,
продолжал: — Чего при мне не случится, то меня не беспокоит, а до благоденственного времени, обещанного Чеховым, я как раз не дотяну. Нуте-с, выпьемте за прекрасное будущее!
— Пестрая мы нация, Клим Иванович, чудаковатая нация, —
продолжал Дронов, помолчав, потише, задумчивее, сняв шапку с колена, положил ее на стол и, задев лампу, едва не опрокинул ее. — Удивительные люди водятся у нас, и много их, и всем некуда себя сунуть. В революцию? Вот прошумела она, усмехнулась, да — и нет ее. Ты скажешь — будет! Не
спорю. По всем видимостям — будет. Но мужичок очень напугал. Организаторов революции частью истребили, частью — припрятали в каторгу, а многие — сами спрятались.
— Люди очень разнообразны: одни легко переменяют чувства, другие тяжело, — ответил Васин, как бы не желая
продолжать спор; но я был в восхищении от его идеи.
Три мыслителя прилегли на траву,
продолжали спор; теперь огюстконтистом оказался уже Дмитрий Сергеич, а схематистом офицер, но ригорист так и остался ригористом.
Все шумно поднялись с своих мест и
продолжали спорить уже стоя, наступая все ближе и ближе на Родиона Антоныча, который, весь красный и потный, только отмахивался обеими руками. «А Прейн еще предлагает привести сюда мужиков…» — думал с тоской бедный Ришелье, чувствуя, как почва начинает колебаться у него под ногами.
— Нет, да что же вы говорите, по 8 рублей овес, —
продолжал спорить Дяденко, — когда у него справка по 10 с полтиной; разумеется, не расчет.
Помпадур пробует
продолжать спор, но оказывается, что почва, на которой стоит стряпчий, — та самая, на которой держится и правитель канцелярии; что, следовательно, тут можно найти только обход и отнюдь не решение вопроса по существу. «Либо закон, либо я» — вот какую дилемму поставил себе помпадур и требовал, чтоб она разрешена была прямо, не норовя ни в ту, ни в другую сторону.
Неточные совпадения
— Я не высказываю своего мнения о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, —
продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в
споре этом я лично не могу найти своего места. Я не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
— Дело мое к вам в следующем, — начал Симонсон, когда-тo они вместе с Нехлюдовым вышли в коридор. В коридоре было особенно слышно гуденье и взрывы голосов среди уголовных. Нехлюдов поморщился, но Симонсон, очевидно, не смущался этим. — Зная ваше отношение к Катерине Михайловне, — начал он, внимательно и прямо своими добрыми глазами глядя в лицо Нехлюдова, — считаю себя обязанным, —
продолжал он, но должен был остановиться, потому что у самой двери два голоса кричали враз, о чем-то
споря:
— Вечно
спорят! — громко хохоча, проговорил старик Корчагин, вынимая салфетку из-за жилета, и, гремя стулом, который тотчас же подхватил лакей, встал из-за стола. За ним встали и все остальные и подошли к столику, где стояли полоскательницы, и налита была теплая душистая вода, и, выполаскивая рты,
продолжали никому неинтересный разговор.
Спор на одну минутку затих, но старец, усевшись на прежнее место, оглядел всех, как бы приветливо вызывая
продолжать.
— В обыкновенных случаях жизни, — проговорил он тем самодовольно-доктринерским тоном, с которым
спорил некогда с Григорием Васильевичем о вере и дразнил его, стоя за столом Федора Павловича, — в обыкновенных случаях жизни мордасы ноне действительно запрещены по закону, и все перестали бить-с, ну, а в отличительных случаях жизни, так не то что у нас, а и на всем свете, будь хоша бы самая полная французская республика, все одно
продолжают бить, как и при Адаме и Еве-с, да и никогда того не перестанут-с, а вы и в отличительном случае тогда не посмели-с.