Неточные совпадения
Клим чувствовал, что
в тишине, над беззвучным движением темной воды, слова его
звучат внушительно.
Это
прозвучало так обиженно, как будто было сказано не ею. Она ушла, оставив его
в пустой, неприбранной комнате,
в тишине, почти не нарушаемой робким шорохом дождя. Внезапное решение Лидии уехать, а особенно ее испуг
в ответ на вопрос о женитьбе так обескуражили Клима, что он даже не сразу обиделся. И лишь посидев минуту-две
в состоянии подавленности, сорвал очки с носа и, до боли крепко пощипывая усы, начал шагать по комнате, возмущенно соображая...
Тут Самгин услыхал, что шум рассеялся, разбежался по углам, уступив место одному мощному и грозному голосу. Углубляя
тишину, точно выбросив людей из зала, опустошив его, голос этот с поразительной отчетливостью произносил знакомые слова, угрожающе раскладывая их по знакомому мотиву. Голос
звучал все более мощно, вызывая отрезвляющий холодок
в спине Самгина, и вдруг весь зал точно обрушился, разломились стены, приподнялся пол и грянул единодушный, разрушающий крик...
Варвара как-то тяжело, неумело улеглась спиною к нему; он погасил свечу и тоже лег, ожидая, что еще скажет она, и готовясь наговорить ей очень много обидной правды.
В темноте под потолком медленно вращались какие-то дымные пятна, круги. Ждать пришлось долго, прежде чем
в тишине прозвучали тихие слова...
«Невежливо, что я не простился с ними», — напомнил себе Самгин и быстро пошел назад. Ему уже показалось, что он спустился ниже дома, где Алина и ее друзья, но за решеткой сада, за плотной стеной кустарника,
в тишине четко
прозвучал голос Макарова...
Самгин, протирая очки, осматривался: маленькая, без окон, комната, похожая на приемную дантиста, обставленная мягкой мебелью
в чехлах серой парусины, посредине — круглый стол, на столе — альбомы, на стенах — серые квадраты гравюр. Сквозь драпри цвета бордо на дверях
в соседнее помещение
в комнату втекает красноватый сумрак и запах духов, и где-то далеко,
в тишине звучит приглушенный голос Бердникова...
В тишине комнаты успокоительно
звучал грудной голос женщины, она, явно стараясь развлечь его, говорила о пустяках, жаловалась, что окна квартиры выходят на двор и перед ними — стена.
Слушали его очень внимательно. Комната, где дышало не менее полусотни человек, наполнялась теплой духотой. Самгин невольно согнулся, наклонил голову, когда
в тишине прозвучал знакомый голос Кутузова...
Его вопросы тотчас оборвали спор,
в тишине внятно и насмешливо
прозвучал только один негромкий голос...
Он помнил эту команду с детства, когда она раздавалась
в тишине провинциального города уверенно и властно, хотя долетала издали, с поля. Здесь,
в городе, который командует всеми силами огромной страны, жизнью полутораста миллионов людей, возглас этот
звучал раздраженно и безнадежно или уныло и бессильно, как просьба или же точно крик отчаяния.
При звуке его сухого голоса она, с удивлением, взглянула в лицо ему и стала молча, внимательно слушать его суровые, почти карающие слова. Он доказывал ей, как развращает ум эта, излюбленная ею, литература, искажающая действительность, чуждая облагораживающих идей, равнодушная к печальной правде жизни, к желаниям и мукам людей. Голос его резко
звучал в тишине леса, и часто в придорожных ветвях раздавался тревожный шорох — кто-то прятался там.
Неточные совпадения
Обезьяничание было до такой степени явно и дерзко, что я со страхом и удивлением взглянул на Потоцкого. Он ничего не заметил и продолжал отчеканивать фамилию за фамилией. Среди
тишины звучал его металлический голос, и падали короткие ответы: «есть… есть… есть…» Только
в глазах учеников искрилась усмешка.
Среди глубочайшей
тишины Авдиев дочитал последнюю фразу: «Вот она — старая-то Русь!..» Затем он сказал несколько опять очень простых слов о крепостном праве и об ужасе «порядка», при котором возможно это двустороннее равнодушие. Звонок Савелия
в первый раз
прозвучал для нас неожиданно и неприятно.
Перед ужином он читал со мною Псалтырь, часослов или тяжелую книгу Ефрема Сирина, а поужинав, снова становился на молитву, и
в тишине вечерней долго
звучали унылые, покаянные слова:
И опять ему вспомнилось детство, тихий плеск реки, первое знакомство с Эвелиной и ее горькие слезы при слове «слепой»… Инстинктивно почувствовал он, что теперь опять причиняет ей такую же рану, и остановился. Несколько секунд стояла
тишина, только вода тихо и ласково звенела
в шлюзах. Эвелины совсем не было слышно, как будто она исчезла. По ее лицу действительно пробежала судорога, но девушка овладела собой, и, когда она заговорила, голос ее
звучал беспечно и шутливо.
Разговор оборвался. Заботливо кружились пчелы и осы, звеня
в тишине и оттеняя ее. Чирикали птицы, и где-то далеко
звучала песня, плутая по полям. Помолчав, Рыбин сказал: