Неточные совпадения
А когда играли, Варавка садился на
свое место в кресло за роялем, закуривал сигару и узенькими щелочками прикрытых глаз
рассматривал сквозь дым Веру Петровну. Сидел неподвижно, казалось, что он дремлет, дымился и молчал.
— У нас есть варварская жадность к мысли, особенно — блестящей, это напоминает жадность дикарей к стеклянным бусам, — говорил Туробоев, не взглянув на Лютова,
рассматривая пальцы правой руки
своей. — Я думаю, что только этим можно объяснить такие курьезы, как вольтерианцев-крепостников, дарвинистов — поповых детей, идеалистов из купечества первой гильдии и марксистов этого же сословия.
Трезвый, он говорил мало, осторожно, с большим вниманием
рассматривал синеватые ногти
свои и сухо покашливал в рукав пиджака, а выпив, произносил, почти всегда невпопад, многозначительные фразы...
Лидия отошла к зеркалу и,
рассматривая лицо
свое непонятным Климу взглядом, продолжала тихо...
А вообще Самгин жил в тихом умилении пред обилием и разнообразием вещей, товаров, созданных руками вот этих, разнообразно простеньких человечков, которые не спеша ходят по дорожкам, посыпанным чистеньким песком, скромно
рассматривают продукты трудов
своих, негромко похваливают видимое, а больше того вдумчиво молчат.
А отец Спивак сообщил,
рассматривая на свет пальцы руки
своей...
— Если я не ошибаюсь, вы
рассматриваете народ солидарно с Ницше и Ренаном, который в
своей философской драме «Калибан»…
Клим заметил, что историк особенно внимательно
рассматривал Томилина и даже как будто боялся его; может быть, это объяснялось лишь тем, что философ, входя в зал редакции, пригибал рыжими ладонями волосы
свои, горизонтально торчавшие по бокам черепа, и, не зная Томилина, можно было понять этот жест как выражение отчаяния...
Выругавшись,
рассматривал свои ногти или закуривал тоненькую, «дамскую» папиросу и молчал до поры, пока его не спрашивали о чем-нибудь. Клим находил в нем и еще одно странное сходство — с Диомидовым; казалось, что Тагильский тоже, но без страха, уверенно ждет, что сейчас явятся какие-то люди, — может быть, идиоты, — и почтительно попросят его...
И было забавно видеть, что Варвара относится к влюбленному Маракуеву с небрежностью, все более явной, несмотря на то, что Маракуев усердно пополняет коллекцию портретов знаменитостей, даже вырезал гравюру Марии Стюарт из «Истории» Маколея,
рассматривая у знакомых
своих великолепное английское издание этой книги.
Бывали минуты, когда Клим Самгин
рассматривал себя как иллюстрированную книгу, картинки которой были одноцветны, разнообразно неприятны, а объяснения к ним, не удовлетворяя, будили грустное чувство сиротства. Такие минуты он пережил, сидя в
своей комнате, в темном уголке и тишине.
— Папиросу выклянчил? — спросил он и, ловко вытащив папиросу из-за уха парня, сунул ее под
свои рыжие усы в угол рта; поддернул штаны, сшитые из мешка, уперся ладонями в бедра и, стоя фертом, стал
рассматривать Самгина, неестественно выкатив белесые, насмешливые глаза. Лицо у него было грубое, солдатское, ворот рубахи надорван, и, распахнувшись, она обнажала его грудь, такую же полосатую от пыли и пота, как лицо его.
— Хороших людей я не встречал, — говорил он, задумчиво и печально
рассматривая вилку. — И — надоело мне у собаки блох вычесывать, — это я про
свою должность. Ведь — что такое вор, Клим Иванович, если правду сказать? Мелкая заноза, именно — блоха! Комар, так сказать. Без нужды и комар не кусает. Конечно — есть ребята, застарелые в преступности. Но ведь все живем по нужде, а не по евангелию. Вот — явилась нужда привести фабричных на поклон прославленному царю…
Самгин не слушал, углубленно
рассматривая свою речь. Да, он говорил о себе и как будто стал яснее для себя после этого. Брат — мешал, неприютно мотался в комнате, ворчливо недоумевая...
— Какой надоедный визгун! — сказала Алина,
рассматривая в зеркальце
свой левый глаз. — И — врет! Не — честно, а вместе живут.
«Жалеть — нечего», — полувопросительно повторил он,
рассматривая свои мысли как бы издали, со стороны и глазами какой-то новой мысли, не оформленной словом.
«Действительно, — когда она говорит, она кажется старше
своих лет», — подумал он, наблюдая за блеском ее рыжих глаз; прикрыв глаза ресницами, Марина
рассматривала ладонь
своей правой руки. Самгин чувствовал, что она обезоруживает его, а она, сложив руки на груди, вытянув ноги, глубоко вздохнула, говоря...
Самгин отвечал междометиями, улыбками, пожиманием плеч, — трудно было найти удобные слова. Мать говорила не
своим голосом, более густо, тише и не так самоуверенно, как прежде. Ее лицо сильно напудрено, однако сквозь пудру все-таки просвечивает какая-то фиолетовая кожа. Он не мог
рассмотреть выражения ее подкрашенных глаз, прикрытых искусно удлиненными ресницами. Из ярких губ торопливо сыпались мелкие, ненужные слова.
Держа в одной руке щетку, приглаживая пальцами другой седоватые виски, он минуты две строго
рассматривал лицо
свое, ни о чем не думая, прислушиваясь к себе. Лицо казалось ему значительным и умным. Несколько суховатое, но тонкое лицо человека, который не боится мыслить свободно и органически враждебен всякому насилию над независимой мыслью, всем попыткам ограничить ее.
Клим Иванович Самгин остановился пред зеркалом, внимательно
рассматривая свое лицо.
«Или — шпион, или — считает меня…
своим человеком», — соображал Клим Иванович, закурив папиросу, путешествуя по гостиной, меланхолически
рассматривая вещи.
А вместе с официантом, который принес кофе, явился и бесцеремонно сел к столу рыжеватый и, задумчиво
рассматривая ногти
свои, спросил скучным голосом...
Неточные совпадения
Хотя он и должен был признать, что в восточной, самой большой части России рента еще нуль, что заработная плата выражается для девяти десятых восьмидесятимиллионного русского населения только пропитанием самих себя и что капитал еще не существует иначе, как в виде самых первобытных орудий, но он только с этой точки зрения
рассматривал всякого рабочего, хотя во многом и не соглашался с экономистами и имел
свою новую теорию о заработной плате, которую он и изложил Левину.
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли
рассмотреть в лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было
свое на уме.
И вся эта куча дерев, крыш, вместе с церковью, опрокинувшись верхушками вниз, отдавалась в реке, где картинно-безобразные старые ивы, одни стоя у берегов, другие совсем в воде, опустивши туда и ветви и листья, точно как бы
рассматривали это изображение, которым не могли налюбоваться во все продолженье
своей многолетней жизни.
— Да я и строений для этого не строю; у меня нет зданий с колоннами да фронтонами. Мастеров я не выписываю из-за границы. А уж крестьян от хлебопашества ни за что не оторву. На фабриках у меня работают только в голодный год, всё пришлые, из-за куска хлеба. Этаких фабрик наберется много.
Рассмотри только попристальнее
свое хозяйство, то увидишь — всякая тряпка пойдет в дело, всякая дрянь даст доход, так что после отталкиваешь только да говоришь: не нужно.
— Позвольте вам вместо того, чтобы заводить длинное дело, вы, верно, не хорошо
рассмотрели самое завещание: там, верно, есть какая-нибудь приписочка. Вы возьмите его на время к себе. Хотя, конечно, подобных вещей на дом брать запрещено, но если хорошенько попросить некоторых чиновников… Я с
своей стороны употреблю мое участие.