Неточные совпадения
— Какой вы проницательный, черт возьми, — тихонько проворчал Иноков, взял со стола пресс-папье — кусок мрамора с бронзовой, тонконогой женщиной на нем — и улыбнулся своей второй, мягкой улыбкой. — Замечательно проницательный, — повторил он, ощупывая пальцами бронзовую фигурку. — Убить, наверное, всякий способен, ну, и я тоже. Я —
не злой вообще, а иногда у меня в душе вспыхивает эдакий зеленый огонь, и тут уж я
себе —
не хозяин.
— В деревне я чувствовала, что, хотя делаю работу объективно необходимую, но
не нужную моему
хозяину и он терпит меня, только как ворону на огороде. Мой
хозяин безграмотный, но по-своему умный мужик, очень хороший актер и человек, который чувствует
себя первейшим, самым необходимым работником на земле. В то же время он догадывается, что поставлен в ложную, унизительную позицию слуги всех господ. Науке, которую я вколачиваю в головы его детей, он
не верит: он вообще неверующий…
Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои кто где мог или хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее
хозяином самому
себе. Царила в стране Юмала и Укко серьезная тишина, — ее особенно утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков на шеях коров; но это
не была тишина пустоты и усталости русских полей, она казалась тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого народа в своем праве жить так, как он живет.
Самгин внимательно наблюдал, сидя в углу на кушетке и пережевывая хлеб с ветчиной. Он видел, что Макаров ведет
себя, как
хозяин в доме, взял с рояля свечу, зажег ее, спросил у Дуняши бумаги и чернил и ушел с нею. Алина, покашливая, глубоко вздыхала, как будто поднимала и
не могла поднять какие-то тяжести. Поставив локти на стол, опираясь скулами на ладони, она спрашивала Судакова...
«По глупости и со скуки», — объяснил
себе Самгин. Он и раньше
не считал
себя хозяином в доме, хотя держался, как
хозяин;
не считал
себя вправе и делать замечания Анфимьевне, но, забывая об этом, — делал. В это утро он был плохо настроен.
Только признай
себя не хозяином, а слугою, и сразу искание, тревога, недовольство заменяются определенностью, спокойствием, миром и радостью.
Неточные совпадения
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя
хозяин бьет за то, что
не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша»
не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь
себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Князь разложил подле
себя свои покупки, резные сундучки, бирюльки, разрезные ножики всех сортов, которых он накупил кучу на всех водах, и раздаривал их всем, в том числе Лисхен, служанке и
хозяину, с которым он шутил на своем комическом дурном немецком языке, уверяя его, что
не воды вылечили Кити, но его отличные кушанья, в особенности суп с черносливом.
И он с свойственною ему ясностью рассказал вкратце эти новые, очень важные и интересные открытия. Несмотря на то, что Левина занимала теперь больше всего мысль о хозяйстве, он, слушая
хозяина, спрашивал
себя: «Что там в нем сидит? И почему, почему ему интересен раздел Польши?» Когда Свияжский кончил, Левин невольно спросил: «Ну так что же?» Но ничего
не было. Было только интересно то, что «оказывалось» Но Свияжский
не объяснил и
не нашел нужным объяснять, почему это было ему интересно.
Васенька Весловский, ее муж и даже Свияжский и много людей, которых она знала, никогда
не думали об этом и верили на слово тому, что всякий порядочный
хозяин желает дать почувствовать своим гостям, именно, что всё, что так хорошо у него устроено,
не стоило ему,
хозяину, никакого труда, а сделалось само
собой.
А иногда же, все позабывши, перо чертило само
собой, без ведома
хозяина, маленькую головку с тонкими, острыми чертами, с приподнятой легкой прядью волос, упадавшей из-под гребня длинными тонкими кудрями, молодыми обнаженными руками, как бы летевшую, — и в изумленье видел
хозяин, как выходил портрет той, с которой портрета
не мог бы написать никакой живописец.