Неточные совпадения
— Это, очевидно, местный покровитель искусств и наук. Там какой-то рыжий человек читал нечто вроде лекции «Об инстинктах познания», кажется?
Нет, «О третьем инстинкте», но это именно инстинкт познания. Я — невежда в философии, но — мне понравилось: он доказывал, что познание такая же
сила, как любовь и голод. Я никогда не слышала этого… в такой форме.
—
Нет, я ведь сказал: под кожею. Можете себе представить радость сына моего? Он же весьма нуждается в духовных радостях, ибо
силы для наслаждения телесными — лишен. Чахоткой страдает, и ноги у него не действуют. Арестован был по Астыревскому делу и в тюрьме растратил здоровье. Совершенно растратил. Насмерть.
— Загадочных людей —
нет, — их выдумывают писатели для того, чтоб позабавить вас. «Любовь и голод правят миром», и мы все выполняем повеления этих двух основных
сил. Искусство пытается прикрасить зоологические требования инстинкта пола, наука помогает удовлетворять запросы желудка, вот и — все.
— Говорят об этом вот такие, как Дьякон, люди с вывихнутыми мозгами, говорят лицемеры и люди трусливые, у которых не хватает
сил признать, что в мире, где все основано на соперничестве и борьбе, — сказкам и сентиментальностям места
нет.
— Взгляд — вредный. Стачки последних лет убеждают нас, что рабочие —
сила, очень хорошо чувствующая свое значение. Затем — для них готова идеология, оружие, которого
нет у буржуазии и крестьянства.
— А еще вреднее плотских удовольствий — забавы распутного ума, — громко говорил Диомидов, наклонясь вперед, точно готовясь броситься в густоту людей. — И вот студенты и разные недоучки, медные головы, честолюбцы и озорники, которым не жалко вас, напояют голодные души ваши, которым и горькое — сладко, скудоумными выдумками о каком-то социализме, внушают, что была бы плоть сыта, а ее сытостью и душа насытится…
Нет! Врут! — с большой
силой и торжественно подняв руку, вскричал Диомидов.
«
Нет, — до чего же анархизирует людей эта жизнь! Действительно нужна какая-то устрашающая
сила, которая поставила бы всех людей на колени, как они стояли на Дворцовой площади пред этим ничтожным царем. Его бессилие губит страну, развращает людей, выдвигая вождями трусливых попов».
— У вас
нет сил овладеть движением!
— Сочинил — Савва Мамонтов, миллионер, железные дороги строил, художников подкармливал, оперетки писал. Есть такие французы?
Нет таких французов. Не может быть, — добавил он сердито. — Это только у нас бывает. У нас, брат Всеволод, каждый рядится… несоответственно своему званию. И —
силам. Все ходят в чужих шляпах. И не потому, что чужая — красивее, а… черт знает почему! Вдруг — революционер, а — почему? — Он подошел к столу, взял бутылку и, наливая вино, пробормотал...
— В нем
нет спасительного страха пред высшей
силой…
«Газета? Возможно, что Дронов прав — нужна газета. Независимая газета. У нас еще
нет демократии, которая понимала бы свое значение как значение класса самостоятельного, как средоточие
сил науки, искусства, — класса, независимого от насилия капитала и пролетариата».
«Русь наша — страна
силы неистощимой»… «
Нет, не мы, книжники, мечтатели, пленники красивого слова, не мы вершим судьбы родины — есть иная, незримая
сила, —
сила простых сердцем и умом…»
— Разве мужик может верить им? Видел ты когда-нибудь с их стороны заботу об нас? Одна у них забота — шкуру драть с мужика. Какую выгоду себе получил? Нам от них —
нет выгоды, есть только убыток
силы.
«Представление отечество недоступно человеку массы. “Мы — не русские, мы — самарские”. Отечество — это понятие интеллектуальной
силы. Если
нет знания истории отечества, оно — не существует».
Нет ни одного государства, которое в такой степени нуждалось бы в культурной центральной власти, в наличии благожелательной, энергичной интеллектуальной
силы…
Легко ли в шестьдесят пять лет // Тащиться мне к тебе, племянница?.. — Мученье! // Час битый ехала с Покровки,
силы нет; // Ночь — светопреставленье! // От скуки я взяла с собой // Арапку-девку да собачку; — // Вели их накормить, ужо, дружочек мой, // От ужина сошли подачку. // Княгиня, здравствуйте!
Раз после первого спаса шла Аглаида по Мохнатенькой, чтобы набрать травки-каменки для матери Пульхерии. Старушка недомогала, а самой
силы нет подняться на гору. Идет Аглаида по лесу, собирает траву и тихонько напевает раскольничий стих. У самого святого ключика она чуть не наступила на лежавшего на земле мужика. Она хотела убежать, но потом разглядела, что это инок Кирилл.
Неточные совпадения
Милон. Душа благородная!..
Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства…
Нет. Добродетель твоя извлекает
силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…
— Да, но спириты говорят: теперь мы не знаем, что это за
сила, но
сила есть, и вот при каких условиях она действует. А ученые пускай раскроют, в чем состоит эта
сила.
Нет, я не вижу, почему это не может быть новая
сила, если она….
Левин замолчал. Опять противопоставлялась эта
сила. Он знал, что, сколько они ни пытались, они не могли нанять больше сорока, тридцати семи, тридцати восьми рабочих за настоящую цену; сорок нанимались, а больше
нет. Но всё-таки он не мог не бороться.
—
Нет, это ужасно. Быть рабом каким-то! — вскрикнул Левин, вставая и не в
силах более удерживать своей досады. Но в ту же секунду почувствовал, что он бьет сам себя.
— Да что ж тут понимать? Значения
нет никакого. Упавшее учреждение, продолжающее свое движение только по
силе инерции. Посмотрите, мундиры — и эти говорят вам: это собрание мировых судей, непременных членов и так далее, а не дворян.