Неточные совпадения
Но Клим почему-то не поверил ей и оказался прав: через двенадцать
дней жена доктора умерла, а Дронов
по секрету
сказал ему, что она выпрыгнула из окна и убилась. В
день похорон, утром, приехал отец, он говорил речь над могилой докторши и плакал. Плакали все знакомые, кроме Варавки, он, стоя в стороне, курил сигару и ругался с нищими.
— Ты знаешь, — в посте я принуждена была съездить в Саратов,
по делу дяди Якова; очень тяжелая поездка! Я там никого не знаю и попала в плен местным… радикалам, они много напортили мне. Мне ничего не удалось сделать, даже свидания не дали с Яковом Акимовичем. Сознаюсь, что я не очень настаивала на этом. Что могла бы я
сказать ему?
— Да ведь я говорю! Согласился Христос с Никитой: верно, говорит, ошибся я
по простоте моей. Спасибо, что ты поправил
дело, хоть и разбойник. У вас, говорит, на земле все так запуталось, что разобрать ничего невозможно, и, пожалуй, верно вы говорите. Сатане в руку, что доброта да простота хуже воровства. Ну, все-таки пожаловался, когда прощались с Никитой: плохо, говорит, живете, совсем забыли меня. А Никита и
сказал...
— Нет, я ведь
сказал: под кожею. Можете себе представить радость сына моего? Он же весьма нуждается в духовных радостях, ибо силы для наслаждения телесными — лишен. Чахоткой страдает, и ноги у него не действуют. Арестован был
по Астыревскому
делу и в тюрьме растратил здоровье. Совершенно растратил. Насмерть.
— Какой… бесподобный этот Тимофей Степанович, —
сказала Варвара и, отмахнув рукою от лица что-то невидимое, предложила пройтись
по городу. На улице она оживилась; Самгин находил оживление это искусственным, но ему нравилось, что она пытается шутить. Она говорила, что город очень удобен для стариков, старых
дев, инвалидов.
Туробоев пришел вечером в крещеньев
день. Уже
по тому, как он вошел, не сняв пальто, не отогнув поднятого воротника, и
по тому, как иронически нахмурены были его красивые брови, Самгин почувствовал, что человек этот сейчас
скажет что-то необыкновенное и неприятное. Так и случилось. Туробоев любезно спросил о здоровье, извинился, что не мог прийти, и, вытирая платком отсыревшую, остренькую бородку,
сказал...
— Вишь, какой… веселый! — одобрительно
сказала женщина, и от ее подкрашенных губ ко глазам быстрыми морщинками взлетела улыбка. — Я знаю, что все адвокаты — политические преступники, я — о
делах:
по каким вы
делам? Мой —
по уголовным.
Клим
сказал, что приехал он
по делу своего доверителя с Зотовой.
— Далее:
дело по иску родственников купца Потапова, осужденного на поселение за принадлежность к секте хлыстов. Имущество осужденного конфисковано частично в пользу казны. Право на него моей почтенной доверительницы недостаточно обосновано, но она обещала представить еще один документ. Здесь, мне кажется, доверительница заинтересована не имущественно, а, так
сказать, гуманитарно, и, если не ошибаюсь, цель ее — добиться пересмотра
дела. Впрочем, вы сами увидите…
На руках у него было
дело о взыскании
по закладной с земского начальника, усадьбу которого крестьяне разгромили и сожгли. Марина
сказала...
Самгин вспомнил, что она уже второй раз называет террор «семейным
делом»; так же
сказала она
по поводу покушения Тамары Принц на генерала Каульбарса в Одессе. Самгин дал ей газету, где напечатана была заметка о покушении.
— Ага, — оживленно воскликнул Бердников. — Да, да, она скупа, она жадная! В
делах она — палач. Умная. Грубейший мужицкий ум, наряженный в книжные одежки. Мне — она — враг, —
сказал он в три удара, трижды шлепнув ладонью
по своему колену. — Росту промышленности русской — тоже враг. Варягов зовет — понимаете? Продает англичанам огромное
дело. Ростовщица. У нее в Москве подручный есть, какой-то хлыст или скопец, дисконтом векселей занимается на ее деньги, хитрейший грабитель! Раб ее, сукин сын…
— Не стоит, — тихо
сказал Тагильский. — Темнота отлично сближает людей… в некоторых случаях. Правом допрашивать вас я — не облечен. Пришел к вам не как лицо прокурорского надзора, а как интеллигент к таковому же, пришел на предмет консультации
по некоему весьма темному
делу. Вы можете поверить в это?
— Нет, —
сказал Самгин. — Дома у нее был я раза два, три…
По делам встречались в магазине.
— Вы,
по обыкновению, глумитесь, Харламов, — печально, однако как будто и сердито
сказал хозяин. — Вы — запоздалый нигилист, вот кто вы, — добавил он и пригласил ужинать, но Елена отказалась. Самгин пошел провожать ее. Было уже поздно и пустынно, город глухо ворчал, засыпая. Нагретые за
день дома, остывая, дышали тяжелыми запахами из каждых ворот. На одной улице луна освещала только верхние этажи домов на левой стороне, а в следующей улице только мостовую, и это раздражало Самгина.
— Недавно в таком же вот собрании встретил Струве, — снова обратился Тагильский к Самгину. — Этот, сообразно своей натуре, продолжает быть слепым, как сыч
днем. Осведомился у меня: как мыслю? Я
сказал: «Если б можно было выкупать идеи, как лошадей, которые гуляли в — барском овсе, я бы дал вам
по пятачку за те мои идеи, которыми воспользовался сборник “Вехи”».
— «И хлопочи об наследстве
по дедушке Василье, улещай его всяко, обласкивай покуда он жив и следи чтобы Сашка не украла чего. Дети оба поумирали на то
скажу не наша воля, бог дал, бог взял, а ты первое
дело сохраняй мельницу и обязательно поправь крылья к осени да не дранкой, а холстом. Пленику не потакай, коли он попал, так пусть работает сукин сын коли черт его толкнул против нас». Вот! —
сказал Пыльников, снова взмахнув книжкой.
Неточные совпадения
«Не надо бы и крылышек, // Кабы нам только хлебушка //
По полупуду в
день, — // И так бы мы Русь-матушку // Ногами перемеряли!» — //
Сказал угрюмый Пров.
Нельзя
сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый
день с раннего утра он отправлялся в поход
по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
— Глупые вы, глупые! —
сказал он, — не головотяпами следует вам
по делам вашим называться, а глуповцами! Не хочу я володеть глупыми! а ищите такого князя, какого нет в свете глупее, — и тот будет володеть вами.
«Ведь всё это было и прежде; но отчего я не замечала этого прежде?» —
сказала себе Анна. — Или она очень раздражена нынче? А в самом
деле, смешно: ее цель добродетель, она христианка, а она всё сердится, и всё у нее враги и всё враги
по христианству и добродетели».
— Да что же в воскресенье в церкви? Священнику велели прочесть. Он прочел. Они ничего не поняли, вздыхали, как при всякой проповеди, — продолжал князь. — Потом им
сказали, что вот собирают на душеспасительное
дело в церкви, ну они вынули
по копейке и дали. А на что — они сами не знают.