Неточные совпадения
Заметив, что взрослые всегда ждут от него чего-то, чего нет у других детей, Клим старался, после вечернего чая, возможно больше посидеть со взрослыми у потока
слов, из которого он черпал мудрость. Внимательно слушая бесконечные споры, он хорошо научился выхватывать
слова, которые особенно царапали его слух, а потом спрашивал отца о значении этих
слов. Иван Самгин с
радостью объяснял, что такое мизантроп, радикал, атеист, культуртрегер, а объяснив и лаская сына, хвалил его...
Катин заговорил тише, менее оживленно. Климу показалось, что, несмотря на
радость, с которой писатель встретил дядю, он боится его, как ученик наставника. А сиповатый голос дяди Якова стал сильнее, в
словах его явилось обилие рокочущих звуков.
Его уже давно удручали эти
слова, он никогда не слышал в них ни
радости, ни удовольствия. И все стыднее были однообразные ласки ее, заученные ею, должно быть, на всю жизнь. Порою необходимость в этих ласках уже несколько тяготила Клима, даже колебала его уважение к себе.
Говорила она вполголоса, захлебываясь
словами, ее овечьи глаза сияли
радостью, и Клим видел, что она готова рассказывать о Томилине долго. Из вежливости он послушал ее минуты три и раскланялся с нею, когда она сказала, вздохнув...
Светские — тоже, ибо и они — извините
слово — провоняли церковностью, церковность же есть стеснение духа человеческого ради некоего бога, надуманного во вред людям, а не на
радость им.
— Вот он! — вскричала она, взмахнув коротенькими руками, подбежала, подпрыгнув, обняла Клима за шею, поцеловала, завертела, выкрикивая радостно глупенькие
слова. Искренность ее шумной
радости очень смутила Самгина, он не мог ответить на нее ничем, кроме удивления, и пробормотал...
Наблюдая волнение Варвары, ее быстрые переходы от
радости, вызванной его ласковой улыбкой, мягким
словом, к озлобленной печали, которую он легко вызывал
словом небрежным или насмешливым, Самгин все увереннее чувствовал, что в любую минуту он может взять девушку. Моментами эта возможность опьяняла его. Он не соблазнялся, но, любуясь своей сдержанностью, все-таки спрашивал себя: «Что мешает? Лидия? Маракуев?»
В ее возбуждении, в жестах,
словах Самгин видел то наигранное и фальшивое, от чего он почти уже отучил ее своими насмешками. Было ясно, что Лидия рада встрече с подругой, тронута ее
радостью; они, обнявшись, сели на диван, Варвара плакала, сжимая ладонями щеки Лидии, глядя в глаза ее.
Возвратясь в Москву, он остановился в меблированных комнатах, где жил раньше, пошел к Варваре за вещами своими и был встречен самой Варварой. Жестом человека, которого толкнули в спину, она протянула ему руки, улыбаясь, выкрикивая веселые
слова. На минуту и Самгин ощутил, что ему приятна эта девица, смущенная несдержанным взрывом своей
радости.
Пела Алина плохо, сильный голос ее звучал грубо, грубо подчеркивал бесстыдство
слов, и бесстыдны были движения ее тела, обнаженного разрезом туники снизу до пояса. Варвара тотчас же и не без
радости прошептала...
«Оживлены убийством», — вспомнил он
слова Митрофанова — человека «здравого смысла», —
слова, сказанные сыщиком по поводу
радости, с которой Москва встретила смерть министра Плеве. И снова задумался о Лидии.
Утром, в газетном отчете о торжественной службе вчера в соборе, он прочитал
слова протоиерея: «
Радостью и ликованием проводим защитницу нашу», — вот это глупо: почему люди должны чувствовать
радость, когда их покидает то, что — по их верованию — способно творить чудеса? Затем он вспомнил, как на похоронах Баумана толстая женщина спросила...
— Сов-вершенно верно, — с
радостью подтвердил Пыльников, и вслед за его
словами торопливо раздался тонкий детский голосок...
Неточные совпадения
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала
слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла. Чувство торжества и светлой
радости по мере совершения обряда всё больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.
Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить
словами того чувства стыда,
радости и ужаса пред этим вступлением в новую жизнь и не хотела говорить об этом, опошливать это чувство неточными
словами.
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он хотел говорить; она догадывалась о чем и замирала от волнения
радости и страха. Они отошли так далеко, что никто уже не мог бы слышать их, но он всё еще не начинал говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно было легче сказать то, что они хотели сказать, чем после
слов о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька сказала:
— Да, — продолжала Анна. — Ты знаешь, отчего Кити не приехала обедать? Она ревнует ко мне. Я испортила… я была причиной того, что бал этот был для нее мученьем, а не
радостью. Но, право, право, я не виновата, или виновата немножко, — сказала она, тонким голосом протянув
слово «немножко».
«Всё это было прекрасно, — думала Кити, слушая эти
слова, — всё это и не может быть иначе», и улыбка
радости, сообщавшаяся невольно всем смотревшим на нее, сияла на ее просветлевшем лице.