Неточные совпадения
— Нет, — прошептала Лидия, толкнув Клима плечом так, что он припал
на колено. —
Смотри, — провалились…
Говорила она тихо,
смотрела на Клима ласково, и ему показалось, что темные глаза девушки ожидают чего-то, о чем-то спрашивают. Он вдруг ощутил прилив незнакомого ему, сладостного чувства самозабвения, припал
на колено, обнял ноги девушки, крепко прижался лицом.
Вот она
смотрит на него, расширив глаза, сквозь смуглую кожу ее щек проступил яркий румянец, и пальцы руки ее, лежащей
на колене, дрожат.
И часто бывало так, что взволнованный ожиданием или чем-то иным неугомонный человек, подталкиваемый их локтями, оказывался затисканным во двор. Это случилось и с Климом. Чернобородый человек
посмотрел на него хмурым взглядом темных глаз и через минуту наступил каблуком
на пальцы ноги Самгина. Дернув ногой, Клим толкнул его
коленом в зад, — человек обиделся...
Он
посмотрел, стоя
на коленях, а потом, встретив губернаторшу глаз
на глаз, сказал, поклонясь ей в пояс: «Простите, Христа ради, ваше превосходительство, дерзость мою, а красота ваша воистину — божеская, и благодарен я богу, что видел эдакое чудо».
Публики было много, полон зал, и все
смотрели только
на адвоката, а подсудимый забыто сидел между двух деревянных солдат с обнаженными саблями в руках, — сидел, зажав руки в
коленях, и, косясь
на публику глазами барана, мигал.
Самгин взял бутылку белого вина, прошел к столику у окна; там, между стеною и шкафом, сидел, точно в ящике, Тагильский, хлопая себя по
колену измятой картонной маской. Он был в синей куртке и в шлеме пожарного солдата и тяжелых сапогах, все это странно сочеталось с его фарфоровым лицом. Усмехаясь, он
посмотрел на Самгина упрямым взглядом нетрезвого человека.
Кричал он
на Редозубова, который, сидя в углу и, как всегда, упираясь руками в
колена,
смотрел на него снизу вверх, пошевеливая бровями и губами, покрякивая; Берендеев тоже наскакивал
на него, как бы желая проткнуть лоб Редозубова пальцем...
На него
смотрели человек пятнадцать, рассеянных по комнате, Самгину казалось, что все
смотрят так же, как он: брезгливо, со страхом, ожидая необыкновенного. У двери сидела прислуга: кухарка, горничная, молодой дворник Аким; кухарка беззвучно плакала, отирая глаза концом головного платка. Самгин сел рядом с человеком, согнувшимся
на стуле, опираясь локтями о
колена, охватив голову ладонями.
Этой части города он не знал, шел наугад, снова повернул в какую-то улицу и наткнулся
на группу рабочих, двое были удобно, головами друг к другу, положены к стене, под окна дома, лицо одного — покрыто шапкой: другой, небритый, желтоусый, застывшими глазами
смотрел в сизое небо, оно крошилось снегом;
на каменной ступени крыльца сидел пожилой человек в серебряных очках, толстая женщина, стоя
на коленях, перевязывала ему ногу выше ступни, ступня была в крови, точно в красном носке, человек шевелил пальцами ноги, говоря негромко, неуверенно...
Самгин ярко вспомнил, как
на этой площади стояла, преклонив
колена пред царем, толпа «карликовых людей», подумал, что ружья, повозки, собака — все это лишнее, и, вздохнув,
посмотрел налево, где возвышался поседевший купол Исакиевского собора, а над ним опрокинута чаша неба, громадная, но неглубокая и точно выточенная из серого камня.
Коридорный, стоя
на коленях, завязывал чемодан, но тут он пружинно вскочил и, несколько секунд
посмотрев на Клима мигающими глазами, снова присел.
За спиною Самгина, толкнув его вперед, хрипло рявкнула женщина, раздалось тихое ругательство, удар по мягкому, а Самгин очарованно
смотрел, как передовой солдат и еще двое, приложив ружья к плечам, начали стрелять. Сначала упал, высоко взмахнув ногою, человек, бежавший
на Воздвиженку, за ним, подогнув
колени, грузно свалился старик и пополз, шлепая палкой по камням, упираясь рукой в мостовую; мохнатая шапка свалилась с него, и Самгин узнал: это — Дьякон.
Лицо Попова налилось бурой кровью, глаза выкатились, казалось, что он усиленно старается не задремать, но волосатые пальцы нервозно барабанили по
коленям, голова вращалась так быстро, точно он искал кого-то в толпе и боялся не заметить.
На тестя он
посматривал сердито, явно не одобряя его болтовни, и Самгин ждал, что вот сейчас этот неприятный человек начнет возражать тестю и затрещит бесконечный, бесплодный, юмористически неуместный
на этом параде красивых женщин диалог двух русских, которые все знают.
Юрин начал играть
на фисгармонии что-то торжественное и мрачное. Женщины, сидя рядом, замолчали. Орехова слушала, благосклонно покачивая головою, оттопырив губы, поглаживая
колено. Плотникова, попудрив нос, с минуту
посмотрев круглыми глазами птицы в спину музыканта, сказала тихонько...
Дмитрий явился в десятом часу утра, Клим Иванович еще не успел одеться. Одеваясь, он
посмотрел в щель неприкрытой двери
на фигуру брата. Держа руки за спиной, Дмитрий стоял пред книжным шкафом,
на сутулых плечах висел длинный, до
колен, синий пиджак, черные брюки заправлены за сапоги.
Неточные совпадения
Француз спал или притворялся, что спит, прислонив голову к спинке кресла, и потною рукой, лежавшею
на колене, делал слабые движения, как будто ловя что-то. Алексей Александрович встал, хотел осторожно, но, зацепив за стол, подошел и положил свою руку в руку Француза. Степан Аркадьич встал тоже и, широко отворяя глава, желая разбудить себя, если он спит,
смотрел то
на того, то
на другого. Всё это было наяву. Степан Аркадьич чувствовал, что у него в голове становится всё более и более нехорошо.
Вот наконец мы пришли;
смотрим: вокруг хаты, которой двери и ставни заперты изнутри, стоит толпа. Офицеры и казаки толкуют горячо между собою: женщины воют, приговаривая и причитывая. Среди их бросилось мне в глаза значительное лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела
на толстом бревне, облокотясь
на свои
колени и поддерживая голову руками: то была мать убийцы. Ее губы по временам шевелились: молитву они шептали или проклятие?
Ассоль было уже пять лет, и отец начинал все мягче и мягче улыбаться,
посматривая на ее нервное, доброе личико, когда, сидя у него
на коленях, она трудилась над тайной застегнутого жилета или забавно напевала матросские песни — дикие ревостишия [Ревостишия — словообразование А.С. Грина.]. В передаче детским голосом и не везде с буквой «р» эти песенки производили впечатление танцующего медведя, украшенного голубой ленточкой. В это время произошло событие, тень которого, павшая
на отца, укрыла и дочь.
Выговорив самое главное, девушка повернула голову, робко
посмотрев на старика. Лонгрен сидел понурясь, сцепив пальцы рук между
колен,
на которые оперся локтями. Чувствуя взгляд, он поднял голову и вздохнул. Поборов тяжелое настроение, девушка подбежала к нему, устроилась сидеть рядом и, продев свою легкую руку под кожаный рукав его куртки, смеясь и заглядывая отцу снизу в лицо, продолжала с деланым оживлением:
Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее
колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав,
смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее, и что настала же, наконец, эта минута…